- Давай, Сэнди, - говорил Скотти. - Давай!
И один из мальчишек на экране ударил главаря пиратов ножом, после чего пираты разбежались.
Я не мог дождаться, чтобы узнать, как игра пойдет дальше, но тут Кристин позвала меня помочь ей с Чарли. Когда я вернулся, Скотти уже не было, а за компьютером сидели Джеффри и Эмили, играя в другую игру.
В тот же день или чуть позже я спросил Скотти, как называется игра, где дети сражаются с пиратами.
- Просто игра, папа, - ответил он.
- Но у нее должно быть название.
- Я не знаю.
- Как же ты находишь нужный диск, чтобы вставить в компьютер?
- Не знаю.
И он замолчал, уставившись в пространство. Я прекратил расспросы.
Лето кончилось. Скотти вернулся в школу. Джеффри пошел в детский сад, и они вместе уезжали по утрам на автобусе. Но, самое главное, у новорожденного, у Чарли, дела более или менее налаживались. От церебрального паралича не существует лекарства, но нам, по крайней мере, стали ясны его возможности. Мы знали, например, что хуже уже не будет. Но и совсем здоровым он никогда не станет. Возможно, когда-нибудь он научится говорить и ходить, возможно, не научится. Нашей задачей было как можно активнее стимулировать любую его деятельность, чтобы в случае улучшения его мозг имел максимальную возможность к совершенствованию, даже если физические способности мальчика останутся сильно ограниченными. Самые худшие страхи остались позади, мы смогли более или менее свободно вздохнуть.
Потом, в середине октября, позвонил мой агент и сообщил, что подкинул мою серию про Мастера Альвина Тому Догерти из "ТОР Букс" и что Том предлагает неплохой задаток, на который можно жить. Это да еще плюс контракт на "Игры в конце" - и для нас, похоже, экономический кризис миновал.
Еще пару недель я работал в "Компьютерных книжках", в основном из-за оставшихся незаконченными проектов, которые я не мог просто взять и бросить на полдороге. Но когда я увидел, насколько вредит моя работа и моей семье, и моему здоровью, я понял, что цена слишком высока. Я подал заявление об уходе за две недели, рассчитывая за это время закруглиться с проектами, о которых известно было только мне одному. В некоем приступе паранойи от двух недель в фирме отказались - меня заставили очистить помещение тем же вечером. Такая неблагодарность с их стороны оставила неприятный привкус, но какого черта - я был свободен. Я мог вернуться домой.
Чувство облегчения было почти физическим. Джеффри и Эмили вели себя прекрасно, я наконец-то познакомился с Чарли Беном. Приближалось Рождество (я завожу рождественские пластинки, как только желтеют листья), и все в мире было прекрасным. За исключением Скотти. Как всегда, за исключением Скотти.
Именно тогда я обнаружил то, о чем раньше просто не подозревал: Скотти никогда не играл в видеоигры, которые я приносил из "Компьютерных книжек". Я понял это, потому что Джефф и Эмили очень расстроились, когда мне пришлось унести игры, но Скотти даже не знал, каких именно игр теперь не хватает. И к тому же среди дисков не оказалось того, где дети сражались с пиратами. Ни среди тех, что я приносил с работы, ни среди наших собственных. Однако Скотти по-прежнему играл в эту игру.
Однажды он играл в нее вечером перед сном. Я весь день трудился над "Игрой Эндера", надеясь закончить ее к Рождеству. Когда Кристин в третий раз крикнула: "Скотти, отправляйся в постель немедленно!" - я вышел из кабинета.
Почему-то мне легко удавалось призвать детей к порядку, не повышая голоса, и тем более не применяя силы, когда Кристин не могла добиться даже того, чтобы на нее обратили внимание. Дело, наверное, в глубоком мужском тембре голоса - к примеру, мне всегда легко удавалось укачать Джеффри, если Кристин не справлялась, когда тот был еще совсем маленьким.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что стоило мне встать в дверях и сказать: "Скотти, кажется, мама велела тебе ложиться спать", - он немедленно потянулся, чтобы выключить компьютер.
- Я сам выключу, - сказал я. - Иди!
Он все еще не опускал руку.
- Иди! - произнес я самым низким громовым голосом, на какой только был способен.
Он встал и вышел, не взглянув на меня.
Я подошел к компьютеру, чтобы его выключить, и увидел тех же детей, что и в прошлый раз. Только сейчас они были не на пиратском корабле, а на старинном паровозе, резко набирающем скорость.
"Отличная игра, - подумал я. - На односторонних дисках Атари не будет и 100 килобайт, однако вот вам и два полных сценария, и великолепная анимация, и…"
И в компьютере не оказалось диска.
Это означало, что игру следовало сперва загрузить, потом вынуть диск, и… Получается, что для такой игры достаточно одной лишь оперативной памяти, и вся эта высококачественная анимация занимает 48 килобайт. Я достаточно хорошо разбирался в программировании, чтобы понять: передо мной - настоящее чудо.
Я стал искать диск. Диска не было. Значит, Скотти положил его в особое место. Я все искал и искал, однако безрезультатно.
Я сел за компьютер, собираясь поиграть в игру. Но детей на экране уже не было, остался только поезд. Быстро идущий поезд. Пропал детально прописанный фон, за поездом простирался обычный голубой экран. Ничего больше не было, даже путей. Потом исчез и поезд, все погасло, экран озарился обычным синим светом.
Я коснулся клавиатуры - на экране появились буквы, которые я набирал. Мне понадобилось несколько раз нажать на "ввод", чтобы сообразить, что Атари работает в режиме мемопэд. Сперва я решил, что используется какая-то ужасно хитрая система защиты от перезаписи - игра заканчивается тем, что вводит вас в режим, из которого вы не получите доступа к памяти, не получите доступа никуда, пока не отключите компьютер, тем самым стерев из оперативной памяти записанную игру. Но потом я подумал, что если компания делает игры такого класса, защищенные столь сложным кодом, она наверняка предусмотрела бы сигнал для окончания игры. И почему, собственно, игра закончилась? Скотти не прикасался к компьютеру после того, как я велел ему идти спать. Я тоже ничего не трогал. Почему дети пропали с экрана? Почему исчез поезд? Каким образом компьютер мог узнать, что Скотти закончил игру, тем более, что картинка оставалась на экране еще некоторое время после того, как Скотти встал из-за компьютера.
И все-таки я ничего не сказал Кристин, во всяком случае, тогда. В компьютере она разбиралась ровно настолько, чтобы уметь его включить и вызвать программу "Уорд Стар". И ей бы никогда в голову не пришло, что в игре Скотти есть что-то необычное.
За две недели до Рождества опять началось нашествие насекомых. Им неоткуда было взяться - погода стояла слишком холодная, они не могли жить на улице. Единственное объяснение, которое мы смогли найти, это что в подвале, видимо, куда теплее, чем снаружи. Так или иначе, мы пережили еще одну веселую ночку охоты на сверчков. Старую простыню опять затолкали в щель - на этот раз нашествие началось из-под шкафчика в ванной. А на следующий день вместо майских жуков между кухонных рам в самой ванне появились длинноногие пауки.
- Давай ни о чем не будем говорить хозяину, - сказал я Кристин. - Еще одной атаки этой отравы я не вынесу.
- Возможно, во всем виноват его отец, - сказала Кристин. - Помнишь, в прошлый раз он как раз красил дом. А сегодня развешивал рождественские фонарики.
Мы лежали в постели и хихикали, удивляясь этой глупой затее. Нам казалось странным и смешным, но очень милым, что отец хозяина непременно хотел развесить на доме рождественские фонарики. Скотти вышел и смотрел, как он работает. Он никогда раньше не видел, чтобы фонарики развешивали на крыше, - у меня боязнь высоты, поэтому заставить меня забраться на лестницу невозможно, и наш дом всегда оставался без украшений, за исключением огоньков, которые можно увидеть через окно. Мы с Кристин, однако, большие поклонники всяких рождественских побрякушек. Да что говорить, мы даже играем в "Рождественский альбом плотника". Поэтому обрадовались, когда отец хозяина решил оказать нам такую услугу.