На это поэт так ответил золотарю:
- Ты подарил мне некогда деньги для издания моей первой книги стихов, за что честь и хвала тебе как от меня, так и от других моих собратьев - поэтов. А теперь же отойди подальше, и не порти воздух своих мерзким запахом, потому что в храм, где властвуют Музы, золотарей пускают только лишь по большим праздникам, да и то тогда, когда они приносят с собой что-нибудь ценное.
Мораль: каждый должен знать свое место.
Мораль вторая: требовать от поэта деньги все равно, что требовать от осени стать зимой, а от зимы - летом.
29.12.2006 г.
ПОЭТ И ЗОЛОТАРЬ - 3
Один золотарь грозил поэту судом, если тот не вернет ему деньги, подаренные на издание книги стихов. На это поэт так ответил золотарю:
— Я не могу отдать тебе деньги, ибо у меня их давно уже нет, но я могу написать или оду в твою честь, или эпиграмму, в которой высмею твой стойкий и вечный запах, связанный с твоим подлым ремеслом. Выбирай, что тебе более по душе?!
Притча учит относиться к каждому так, как он того заслуживает.
29.12.2006 г.
ПЕВЧАЯ ПТИЦА
Одна неказистая птаха подражала голосам разных певчих птиц, и очень сильно им этим надоедала. Она подражала то пению канарейки, то соловья, то токующего на окраине леса глухаря, то крику чайки, летящей над бездной штормящего моря, то клекоту орла, застывшего в зените над неподвижно лежащей внизу землею. Подражание это длилось довольно долго, и неказистой птахе постоянно на это пеняли с разных сторон, но в один прекрасный день все увидели перед собой не жалкую ощипанную подражалку, а великолепную райскую птицу, поющую собственную прекрасную песнь. И птицы поняли, что затянувшийся период ученичества для этой птички закончился, и она стала настоящим мастером, перед которым не зазорно согнуться в низком поклоне даже сладкозвучному соловью.
Соловей, кстати, и подвел итог этой истории, сказав следующее:
- Не важно, как долго длится период ученичества, важно, чтобы каждая певчая птица пела своим собственным голосом!
И мы в этом с ним совершенно согласны!
2 3.01.2007 г.
ПОЭТ И ТИРАН
Один Поэт всю жизнь обличал Тирана, на счету которого было множество злодеяний и множество загубленных жизней. Шло время, старел Тиран, продолжающий править в стране, залитой кровью и изнемогающей под его жестокой рукой. Старел и Поэт, не устающий обличать Тирана, и регулярно сочиняющий гневные оды, обличающие жестокость злодея. Одами этими зачитывались в душных кабачках на окраине столицы, где их, никого не боясь, под взглядами шпиков, декламировали длинноволосые студенты, попадающие за это в тот же вечер в мрачные застенки, и бесследно исчезающие там. Зачитывались одами Поэта и на широких площадях империи, управляемой Тираном, потому что регулярно, неизвестно кем, таинственным образом разбросанные, оды эти каждое утро лежали на камнях старинной брусчатки, которой эти площади были вымощены. Безумная жестокость Тирана, казалось, прибавляла еще больше безумия гениальным строчкам Поэта, и так они и шли по жизни рука об руку: два безумца, один ежедневно творивший зло, а другой ежедневно обличавший его. И когда наконец безумие Тирана больше терпеть было нельзя, и народ, выйдя на улицы, свергнул его, и повесил затем на главной площади империи под радостные крики освобожденной и опьяненной свободой толпы, - в тот же час умер от непонятной тоски и Поэт, который один в огромной империи проникся жалостью к повешенному палачу. Он так внутренне сросся с ним, что стал, по существу, единым целым с этим кровавым безумцем, качающимся сейчас на виселице среди моря цветов, проклятий почтенных матрон, скупых слез почтенных глав семейств и улюлюканья дворовых мальчишек. Он стал его второй половиной, внешне прекрасной и белой, которая не смогла жить без своей черной, только что умершей части.