Тут нам пришлось расстаться: им надо было ехать — и я решил отказаться от яхты. Ранним утром на пляже мы пустили с молотка всю провизию. Я понес убытки, но мысль, что удалось насолить капитану Гойлизу, утешала. Я оставил «Гончую» на попечение какого-то местного морехода, который взялся за пару соверенов доставить ее в Хардвидж. Кто знает, может, и бывают яхты не такие, как «Гончая», может, и встречаются шкиперы, не похожие на мистера Гойлиза, но тот печальный опыт породил у меня стойкое отвращение как к первым, так и к последним.
Джордж также считал, что с яхтами много возни. Предложение Гарриса не прошло.
— А что если спуститься по Темзе? — сказал Гаррис. — Когда-то мы славно провели там время.
Джордж молча затянулся сигарой; я расколол еще один орех.
— Темза уже не та, что в былые времена, — сказал я, не знаю, в чем дело, но что-то явно не так, какая-то сырость; у меня начинается кашель.
— Да и со мной творится что-то неладное, — подхватил Джордж. — Не могу спать у реки, хоть убей. Весной я целую неделю жил у Джо, так каждую ночь просыпался в семь, и дальше сон уже не шел.
— Оставим и это предложение без последствий, — продолжил Гаррис. — Мне река тоже не по душе — разыгрывается подагра.
— Мне полезен горный воздух, — сказал я. — Как насчет похода по Шотландии?
— В Шотландии сыро, — сказал Джордж. — В позапрошлом году я был в Шотландии три недели и три недели не просыхал… не в том смысле, конечно.
— Хорошо бы съездить в Швейцарию, — предложил Гаррис.
— И не мечтай. Одних нас в Швейцарию ни за что не отпустят, — остудил его я. — Помните, как вышло в прошлый раз? Нам нужно найти такие условия, в которых чахнут нежные женские и детские организмы, найти такую страну, где дороги плохи, а гостиницы отвратительны, где нет никаких удобств и нужно работать ногами. Возможно, придется и голодать…
— Полегче на поворотах! — закричал Джордж. — Полегче! Не забывайте, я ведь тоже еду.
— Идея! — воскликнул Гаррис. — Велопробег! Путешествие на велосипедах!
Лицо Джорджа выражало колебания.
— Когда едешь на велосипеде, то дорога всегда идет в гору, — сказал он. — И ветер дует в лицо.
— Но бывают и спуски, и попутный ветер, — сказал Гаррис.
— Что-то я этого не замечал, — возразил Джордж.
— Лучше велосипеда ничего не придумаешь, — убеждал Гаррис.
Я был склонен разделить его восторги.
— И я вам скажу, куда мы отправимся, — продолжал он, — в Шварцвальд.
— Но это же сплошной подъем! — воскликнул Джордж.
— Не совсем, — возразил Гаррис, — скажем, на две трети. И вы забываете об одном.
Он опасливо огляделся и зашептал.
— В горы проложена железная колея, а по ней ходят такие вагончики с зубчатыми колесиками…
Тут отворилась дверь и появилась миссис Гаррис. Она сказала, что Этельберта уже надевает шляпку, а Мюриэль, так нас и не дождавшись, представила публике «Сумасшедшее чаепитие».
— Клуб, завтра, четыре, — прошипел мне на ухо Гаррис, я передал информацию Джорджу, и мы пошли наверх.
Глава II
Деликатное дело. — Что могла бы сказать Этельберта. — Что она сказала. — Что сказала миссис Гаррис. — Что мы сказали Джорджу. — Выезд назначен на среду. — Джордж предоставляет нам возможность расширить кругозор. — Наши с Гаррисам сомнения. — Кто на тандеме работает больше? — Мнение на этот счет сидящего спереди. — Что думает сидящий сзади. — Как Гаррис потерял свою жену. — Вопрос о багаже. — Премудрость покойного дядюшки Поджера. — Начало истории о человеке с сумкой
С Этельбертой я решил объясниться в тот же вечер. Для начала я сделаю вид, что неважно себя чувствую. Суть в том, что Этельберта это должна заметить. Я с ней соглашусь и объясню все переутомлением.