Но тут Лёнька оскорбился. Мать он любил, к тому же прекрасно понял, что этому… этому… совсем не нужен повод, чтобы поиздеваться над ним. Он ненавидит Лёньку, но одновременно нуждается в нём, и это явно злит прекрасного Повелителя.
- Не смейте говорить плохо о моей маме! Она явно не рвалась сюда, как не рвался и я! И я не раб, чтобы у меня был хозяин! – разозлился Лёнька.
- Ого, - широко улыбнулся Повелитель. – А у тебя есть характер… тем интереснее будет тебя ломать… Что ж, приступим… Для начала стоит показать тебе твоё место, Осквернённая полукровная подстилка!
***
Лигарот был одновременно и доволен, и расстроен. Доволен, потому что Аннераал намеревался посетить Особую комнату в Отстойнике и задержаться в ней очень надолго. К тому же Нерогабал, разозлённый отказом отца взять его с собой, прихватил несколько приятелей и отправился на охоту. А это тоже надолго. Значит, у него будет время, чтобы начать и завершить то, что он задумал. И, если бы Лигарот не знал, для чего Повелитель отправляется в особую комнату, он был бы абсолютно доволен. Но он знал. Знал, что Аннераал будет мучить его сына, и один Меркель знает, как это перенесёт мальчик. Но сейчас Лигарот ничем не мог помочь. А вот если ритуал удастся, то у сына появится Защитник, который поможет ему вернуться в мир людей. И всё будет хорошо.
И Лигарот готовил ритуал. Силы у него на это должно было хватить – с некоторых пор он стал замечать, что после соития с отцом его Сила возрастает, даже несмотря на блокирующий магию ошейник, который ему собственноручно нацепил отец. Именно поэтому он не возражал против близости и с Нерогабалом. Тот оказался сильнее и неутомимее отца и охотно поделился с братом магией, сам того не зная. Так что сил вызвать Защитника и удержать в круге у Лигарота хватит. Главное – заключить сделку. Защитники всегда держат своё слово, и Льоня вернётся домой. А когда кончатся амулеты перехода, Изначальные окажутся заперты на изнанке, как крысы в норе. Вторжения в прежний мир не будет, пусть люди живут спокойно, если сможет вообще спокойно жить эта беспокойная раса. А что касается Изначальных… если у них хватит ума вести себя по-другому – магия простит их, если же нет… дальнейшая судьба Изначальных Лигарота не волновала. У него было о ком позаботиться, и он твёрдо намерен был исполнить отцовский долг.
Бледно-алый от волнения Ишмаль наблюдал из угла, блестя глазами, как Лигарот вычерчивает на полу ритуальный круг. Он прекрасно знал, что должен делать, Лигарот заставил своего Роэтэ вызубрить ритуал до мелочей, а после того, как всё закончится, Ишмаль должен был немедленно покинуть дворец Повелителя и скрыться в глуши, изменив внешность. Лигарот позаботился о том, чтобы обеспечить верного Роэтэ всем необходимым, включая амулеты. А на крайний случай даже вольную выправил – ведь по закону Ишмаль считался собственностью не Лигарота, а Аннераала. И было понятно, что сделает с ним разъярённый Повелитель, если ритуал удастся.
Но однажды Аннераал был особо доволен доставленным блаженством и подмахнул вольную, не спрашивая. Видимо, решил, что прекраснодушному слабаку-сыну его Роэтэ просто надоел, а дорабатывать в Отстойник он его посылать не хочет по всегдашней слабости характера. Так что свиток с вольной был отдан Ишмалю, туда же отправились несколько ценных амулетов и два туго набитых мешочка с серебром – целое состояние. Серебро на Изнанке ценилось дороже золота и драгоценных камней, потому что некоторых местных тварей нельзя было упокоить иначе, как при помощи этого металла.
Это очень неплохая сумма, отдав которую одному из Стражей приграничных крепостей, Ишмаль мог получить постоянное покровительство и защиту. А на обзаведение хозяйством Лигарот отдал Ишмалю третий мешочек, набитый маленькими золотыми брусками и идеально огранёнными драгоценными камнями. Конечно, Лигарот мог дать гораздо больше, но все его драгоценности были чересчур дорогими, чересчур заметными и могли бы выдать Ишмаля с головой. А Лигарот хотел, чтобы единственный преданный ему Изначальный жил долго и, по возможности, счастливо.
Лигарот закончил вычерчивать ритуальный круг и положенные руны и кивнул Ишмалю. Тот немедленно расставил возле каждой руны по свече из чёрного воска и зажёг их. Потом он поджёг душистую траву в курильнице, и помещение стало заполняться сладковато пахнущим голубым благовонным дымом. Лигарот снял с себя одежды, оставшись обнажённым, и взял в руку ритуальный каменный нож. Он начал читать заклятие, а потом коротким движением вскрыл вену на левой руке, и густые тёмные капли стали падать на дно ритуальной керамической чаши. Когда дно в чаше скрылось, Ишмаль приложил к порезу на руке Лигарота кровоостанавливающий амулет. Лигарот одобрительно кивнул своему Роэтэ, опустил нож, взял в руки чашу и вступил в круг возле руны, которую намеренно оставил незавершённой. Ишмаль тут же дописал несколько чёрточек, полностью замкнув круг, а Лигарот, опустившись на колени в центре круга, поднял чашу над головой и нараспев произнёс:
- Кровью, плотью и Силой своей взываю! Приди, Защитник!
Тело Лигарота тут же скрутила чудовищная боль, но он даже не шелохнулся. Это ритуал пьёт его Силу, и теперь важно не показать своей слабости. Выдержать. Он поставил на карту всё, что у него есть. Второго шанса не будет.
А когда рядом с коленопреклонённым Лигаротом стала возникать уродливая, словно скрюченная фигура, лишь отдалённо похожая на Изначального, покрытая густой косматой шерстью, с длинным шишковатым хвостом, заканчивающимся костяным набалдашником с острыми шипами, Лигарот вздохнул с облегчением. Получилось.
Защитник окинул коленопреклонённую фигуру Изначального холодным взглядом маленьких красных глазок и спокойно спросил:
- Это ты вызывал меня?
- Да, защитник.
- Тебе нужна защита?
- Не мне. Моему сыну. Его зовут Льоня, и он полукровка. Сын человеческой женщины. Сейчас он здесь. И у моего отца на него… планы. Очень нехорошие планы.
Защитник некоторое время помолчал и произнёс более мягким тоном:
- Ты хочешь вернуть своего сына в мир людей?
- Да. Там ему будет лучше.
- Хорошо. Я могу дать тебе клятву и сдержу её. Но мне нужна плата. Что ты можешь предложить мне?
Лигарот сглотнул. Ему внезапно стало страшно, но он прогнал свой страх. Он не слабак, что бы ни говорили отец и брат. И он воспользуется единственным шансом для сына. Лигарот собрался с мыслями и чётко произнёс:
- Свою душу. Свою жизнь.
За границей круга горько зарыдал Ишмаль.
========== Глава 9. В которой злая сказка начинает запутываться ==========
- Ого, - широко улыбнулся Повелитель. – А у тебя есть характер… тем интереснее будет тебя ломать… Что ж, приступим… Для начала стоит показать тебе твоё место, Осквернённая полукровная подстилка!
В голосе Аннераала было нечто такое, что Лёньке стало жутко, он понял, что сейчас произойдёт что-то такое ужасное, что он и впрямь сойдёт с ума. И он усилием воли отрешился от голоса Аннераала и чётко представил себе водяную стену… а потом сделал шаг вперёд и оказался внутри.
Странно, но внутри водопада оказалась его прежняя комната – старенький шкаф, тахта, стол с компьютером, книжные полки на стене, несколько ярких плакатов-постеров. Окно было открыто, ветер слегка шевелил лёгкие тюлевые занавески с огромными подсолнухами. Лёнька подошёл к окну, ожидая увидеть за ним привычный вид - двор с детской площадкой, видневшиеся поодаль гаражи и старушек на лавочке у подъезда, но вместо этого узрел самого себя и Аннераала словно со стороны. Прекрасное лицо Повелителя сейчас напоминало застывшую маску гнева, он явно осыпал непокорного парня проклятиями и ругательствами, но Лёнька в своём Убежище ничего не слышал и ничего не ощущал.