«Молодец! - отмер замолкший было Тиверин. – У тебя всё получилось! Ты силён, Льоня! Но сейчас… ты можешь отвернуться. Ты всё равно ничего не почувствуешь и помочь своему телу не сможешь…»
«Нет! – неожиданно отрезал Лёнька и уселся на тахту, глядя в окно. – Я хочу это видеть! Я хочу помнить всё, чтобы никогда больше не купиться на прекрасный облик Изначальных! И, Тиверин…»
«Что?» - немедленно отозвался подселенец.
«Я хочу слышать его. Что делать?»
«Просто пожелай, - буркнул Тиверин. – Но не думаю, что тебя слишком порадуют его речи!»
«Я. Хочу. Всё. Слышать», - медленно, раздельно и чётко произнёс Лёнька. И тут же безмолвие Убежища нарушилось.
- Мерзкая тварь! – рычал Аннераал. – Я приведу тебя к покорности! Гнусный полукровный выродок! Ты будешь послушным мне? Отвечай!
Естественно, тот Лёнька, что лежал сейчас на столе, не ответил ничего. Аннераала это только распалило, и он повернулся к шкафам, выбирая что-то. Один щелчок пальцами – и в руках Повелителя оказалась длинная гибкая плеть.
- Посмотрим, что ты сейчас запоёшь! – рявкнул Аннераал и замахнулся плетью. – И учти, гадёныш, это только начало!
Аннераал сноровисто размахнулся, раздался противный свист, и на спине Лёньки отпечаталась длинная полоса, сразу ставшая набухать кровью. Лёнька на столе задёргался и застонал.
Лёньке в Убежище больно не было, но жалость к распятому на столе собственному телу заставила громко охнуть.
«Льоня, - мягко прошептал Тиверин, - это ничего не значит… Это тело, только тело… Лучше отвернись. Тебе не надо…»
«Надо!» – решительно отозвался Лёнька и заставил себя смотреть, не отворачиваясь, как кровавые полосы покрывают его спину, ягодицы и ноги. А потом произошло нечто совсем ужасное и для Лёньки плохо представимое. Аннераал, чьи ноздри стали возбуждённо раздуваться при виде крови, уже стекавшей по Лёнькиной спине тоненькими ручейками, неожиданно отбросил хлыст в сторону, дёрнул несколько раз шнуровку на брюках и высвободил свой возбуждённый член. Несколько раз он провёл рукой вдоль ствола и злобно усмехнулся:
- Давно следовало это сделать! Шёлковый станешь! Как твой слабак-отец!
Лёнька просто остолбенел, не в силах отвести взгляд от отвратительной сцены. А Аннераал рывком вытащил пробку, которую туда поместили «красавчики», и удовлетворённо заметил:
- В самый раз!
А потом он несколькими короткими движениями вошёл в Лёнькину задницу. Лицо Аннераала покраснело, исказилось, потеряв всю свою красоту и став ещё более мерзкой маской. Он вколачивался в безжалостно высеченный Лёнькин зад без всякой жалости, короткими сильными толчками. Лежащий парень стонал и дёргался – это была реакция тела, пытавшегося уйти от невыносимой боли, но разошедшегося садиста, похоже, только распаляло сопротивление жертвы, хоть и такое слабое. Казалось, это длится вечность, но всё когда-нибудь заканчивается. Аннераал протяжно то ли застонал, то ли рыкнул и отвалился от уже не дёргающегося тела Лёньки. Улыбка на его губах стала совсем уж безумной.
Повелитель одним заклятьем привёл себя в порядок и поднял голову Лёньки за волосы:
- Ну, что, понял, наконец, кто твой Хозяин?
Ответом ему был стеклянный остановившийся взгляд. Аннераал, решив, что перестарался, выругался и крикнул:
- Мельшегор! Мельшегор! Целителя сюда!
Но тут дверь распахнулась, и ворвался в неё вовсе не Мельшегор. Странно скрюченная, мохнатая коренастая фигура с выпущенными когтями и кожистыми крыльями быстрее молнии влетела в комнату, одним точным ударом сложенных когтей в горло отправив Аннераала в нокаут. А потом странный визитёр просто разорвал путы Лёньки и подхватил тело парня на руки, как ребёнка, мягко и даже как-то ласково прошептав:
- Потерпи немного, малыш! Я помогу тебе!
Такого и без того перегруженная Лёнькина психика вынести уже не могла, и под отчаянный вопль Тиверина:
«Защитник! Это Защитник! Лигарот сумел вызвать Защитника!» - над ним сомкнулась темнота.
***
Лигарот собрался с мыслями и чётко произнёс:
- Свою душу. Свою жизнь.
За границей круга горько зарыдал Ишмаль. Однако неприятное на вид лицо Защитника неожиданно сложилось в участливую гримасу:
- Тебе нечего больше предложить? Мне подошёл бы и твой слуга – вон как он переживает за тебя!
- Да! Да! – взвыл Ишмаль. – Забери меня, чудовище, но не тронь моего возлюбленного господина!
- Ишмаль, - мягко сказал Лигарот, - замолчи, Ишмаль.
Роэтэ мгновенно стих, словно его выключили, а Лигарот тем же мягким голосом, словно тяжелобольному, пояснил Защитнику:
- Нет. Я не собираюсь отдавать тебе моего Роэтэ. Неужели тебе мало моей души и жизни? Жизни и души истинного Изначального из правящей семьи?
- Вполне, - кивнул Защитник своей уродливой головой, - вполне. Даже с лихвой. Я просто хотел убедиться, что здесь нет ошибки. Я готов дать тебе клятву.
Лигарот поднялся с колен и величественно склонил голову:
- Я готов принять её.
- Я, Арх-хамир, которого Изначальные именуют Защитником, даю клятву…
- Лигароту, сыну Аннераала, - подсказал Лигарот, и Защитник повторил:
-… Лигароту, сыну Аннераала, в том, что дам защиту его сыну от человеческой женщины, которого зовут…
- Льоня, - снова подсказал Лигарот.
- … Льоня, - повторил Защитник, - и доставлю его в родной мир матери. Обещаю заботиться о нём и защищать его, как собственного ребенка. Да будет моя клятва нерушимой!
Раздался странный негромкий щелчок, и на заросшей щеке Защитника появилась сияющая серебром руна – символ данной нерушимой клятвы. Лигарот с облегчением перевёл дух. Всё получилось. Теперь Защитник спасёт Льоню. Остальное неважно. И он заговорил сам:
- Я Лигарот, сын Аннераала, предоставляю в руки Защитника свою душу и свою жизнь, как и обещал. Да будет моя клятва нерушимой.
На этот раз щелчок был погромче, и на обоих запястьях Лигарота появились рунные цепочки, которые быстро превратились в два серебряных, искусно украшенных браслета.
Лигарот был удивлён, но Защитник дотронулся до его лба кривым острым когтем – очень осторожно дотронулся – и приказал:
- Спи.
Лигарот рухнул как подкошенный, но Защитник успел его подхватить. И тут Ишмаль снова обрёл дар речи:
- Забери меня с собой, чудовище! Кто лучше меня позаботится о моём возлюбленном господине?
- А с чего ты взял, что я собираюсь заботиться о нём? – рыкнул Защитник, надеясь напугать приставучего Низшего. Но от Ишмаля было не так-то легко отделаться.
- Я Низший, но не глупый! Мой господин выучил меня читать, и библиотека у него хорошая! Я знаю, что это такое и зачем он тебе! Я пойду с ним, слышишь ты, чудовище?
И, стерев несколько чёрточек в одной из рун, Ишмаль бесстрашно вступил в круг, не забыв, впрочем, прихватить свою котомку. Защитник неожиданно улыбнулся и сказал мягким рокочущим голосом:
- Вот мелочь надоедливая! Хотя… может, это и к лучшему. Держись за мой хвост, мелкая вредина!
Ишмаль торопливо вцепился в хвост Защитника, удачно избежав шипов на конце, и прямо вокруг их троих начала формироваться странная зеркальная сфера. Напоследок Защитник что-то отцепил от широкого кожаного пояса, бывшего его единственной одеждой, и швырнул в угол комнаты. В этот самый момент зеркальная сфера стала вращаться на бешеной скорости и вдруг растаяла бесследно вместе с теми, кто был заключён в неё. Именно в этот самый момент то, что бросил Защитник, взорвалось с негромким хлопком, и комнату на несколько минут заполонил синий едкий дым. Впрочем, он быстро рассеялся, и стал явственно виден порушенный рунный круг и лежащие в нём два неподвижных тела, в которых всякий бы опознал Лигарота и его верного Роэтэ Ишмаля.
***
«Льоня, очнись, Льоня…» - монотонно твердил внутренний голос, и Лёнька удивился – кто это его будит. Голос был не похож ни на бабушку, ни на деда… И почему – «очнись», а не «просыпайся»? Неужели он проспал… Кажется, первым уроком должна была быть контрольная… Стоп. Какая контрольная? Он же… он же попал на Изнанку своего мира, где живут злобные Изначальные, некоторые из них по какой-то ошибке природы приходятся Лёньке родственниками… А у него в голове живёт душа ещё одного родственничка… Вот же ж… Или это всё просто бред, и будит его санитар в психушке?