- Не ко мне домой, - проговорил он быстро, не сводя с меня потемневших глаз. - Ей нужно вернуть ее жизнь!
И попятился от шкафа к комоду, потом к кровати.
- Да стой ты уже смирно, - недовольно прошептала я.
"Зачем?" И сам тут же в мыслях, против собственной воли, ответил на вопрос. Я успела увидеть ответ до того, как он взял под контроль фантазию и желания.
- Значит, от меня пахнет совсем по-другому? - мы сделали новый виток по комнате. Он по-прежнему пятился, то и дело спотыкаясь, а я пыталась настигнуть недотрогу.
Ему нравился мой запах. Понравился еще вечером, в бане, когда я оказалась совсем близко.
- И мои пальцы? - искренне удивилась я.
Мороз нервно провел рукой по волосам.
- И ноги?
- И бед...
- Хватит! - он запрыгнул на кровать. - Остановись.
Я замерла.
- Почему? Ты же хочешь, чтоб я подошла. Вот прямо сейчас хочешь, чтоб сидела на тебе сверху и целовала. И чтоб мои пальцы...
Мороз сквозь зубы выругался. Во всяком случае, именно так он про себя охарактеризовал набор непроизносимых и непонятных слов. И вот пока он тратил внимание на глупость, я улучила момент и сделала два эффективных прыжка. Первый привел меня на кровать, второй - на мужа. Он меня подхватил, а вот равновесие не удержал, и мы все-таки оказались в том положении, о котором он фантазировал.
- Поймала!
Звучание моего голоса ему тоже безумно нравилось. Я была совсем не той, кого стихия выбрала ему в жены, но оказалась той, кого выбрал он. Мороз если и вспоминал мою предшественницу, то с отчаянной тоской и тайным стремлением заменить ее мной. И с чем-то еще. С чем-то едва уловимым. Странная уверенность, за которую ему было стыдно.
Я сощурилась и склонилась к его лицу совсем близко.
- Отправь ее домой. Прошу, - он прикрыл глаза. Будто тонущий умоляет о спасении. - Верни ей ее жизнь.
Я ощутила неприятный режущий приступ страха и нашла себя стоящей посреди своей квартиры. Вот так просто, словно по щелчку пальцев Пустоши меняли местоположение гостей без лишних спецэффектов.
- Эй, - тихо позвала я. - Мороз?
Никто не откликнулся. С возрастающим чувством тревоги я заглянула на кухню и в ванную. За окнами стоял зимний солнечный день. Шумела трасса. Каркали вороны. Я добрый десяток минут простояла возле зеркала, приходя в себя. С тоской и недоверием смотрела на одежду, подаренную Морозом. Как вдруг прямо поверх моего отражения появились сияющие буквы:
"Смотри внимательно"
Щелкнул замок входной двери, и в квартиру вошла моя мама, а за ней следом мой бывший муж. Он схватил ее сзади за талию, она засмеялась, и оба не обратили на меня никакого внимания. Впечатляющая сцена страстного секса развернулась в спальне на нашей с ним кровати. Я ошиблась. Это была моя квартира из моего же прошлого. И вероятнее всего я была на работе.
"В Москве", - ответило зеркало.
Пустоши не врали. Я знала это. Понимала всегда, только разбираться не хотела. Не может мать без веской причины любить зятя больше родной дочери.
- Папа, - прошептала я. И уже знала, что сейчас увижу. В зеркале словно дверь открылась в иной мир, где мой отец в обнимку со своим бухгалтером.
- Не надо, - отмахнулась я. - Не хочу.
- Да что с тобой стало?! - вскричала мама в телефонную трубку. И снова меня унесли в иное время. Рядом со мной, совсем близко стояла Любомира, красила ресницы и вполуха слушала крики моей мамы из динамика смартфона. Она выглядела на все мои тридцать, только иначе. Роскошнее что ли. Юбка карандаш до колен, полупрозрачная шелковая блузка, каблук, укладка, макияж. Я никогда так не одевалась и не красилась. Я вообще последние годы редко красилась. Ничего кроме усталости и желания спрятаться не ощущала. На глаза навернулись непрошенные слезы, а грудь затопила боль.
Ноги подкашивались, так что я решила присесть на пуф, но вместо него брякнулась на горячий песок. К ногам подкатили зеленоватые чистые волны. Это был пейзаж, давным-давно ставший моей несбыточной мечтой. Я бредила океаном, но так и не накопила на отпуск. Всегда что-то мешало. То покупка квартиры побольше в кредит - ведь будущим детишкам нужно больше одной комнаты, то машины в кредит - ведь мужу нужна машина. Всем все было нужно. Всем, кроме меня.
Глядя на завораживающий пейзаж своей мечты, я окончательно разревелась. Моя жизнь была не просто паршивой, она была жалкой, только я всегда отчаянно боялась себе в этом признаться.
Чья-то рука ласково коснулась моих волос. Я вздрогнула и обернулась. Рядом со мной сидела пожилая седовласая женщина и с нежностью смотрела на меня.
- Никто не сможет поменять местами две жизни без моего ведома.
Женщина стерла слезы с моих щек и улыбнулась.
- Не о чем больше не жалей и не волнуйся. Я верну тебе твой страх, когда твоя душа будет готова вновь принять его. И всегда буду ждать тебя, когда ты захочешь заглянуть за пределы времени. Теперь же отпусти прошлое, оно тебе больше не понадобится и не причинит боль.
От поглаживаний сухой морщинистой руки действительно стало легче, боль ушла, уступив место бесконечному покою.
- Отпусти и загляни туда, где ты по-настоящему нужна.
- Кто Вы?
- Мы та, кого называют Пустошами, - бабушка поднялась и протянула руку мне. - Пойдем.
Завороженная той силой и покоем, что исходили от собеседницы, я вложила пальцы в ее ладонь, встала и тут же оказалась на льду замерзшей речки рядом с домом Мороза. На берегу, прямо напротив меня сидел в одиночестве худощавый, несуразный мальчишка и указательным пальцем рисовал в воздухе сложные узоры. Узоры превращались в льдинки и падали на землю. Это был Мороз. Не узнать его густую темную шевелюру, острые черты и движения даже в таком возрасте было просто невозможно. Моего появления он не заметил.
Я подошла ближе, присела и заглянула в чистые серые глаза. Способность читать мысли, перешедшая ко мне во владениях седовласой женщины, не исчезла. Одиночество и боль переполняли мальчишку, в один день потерявшего обоих родителей. А еще злость и желание отомстить, с которыми он так отчаянно теперь боролся. Преемник отца, воплощение стихии, он не имел права не контролировать эмоции, что рождались в его душе. Все излишки своих чувств он вкладывал в узоры, которые затем разбивались, падая на лед.
В ужасе я прижала ладонь ко рту. Слезы появились сами собой, и отношения к моему прошлому уже не имели. Пустоши оказались правы. Моя прежняя жизнь - цепь недоразумений и глупостей, спровоцированных мной же. Вот так, без страха, я смогла оглянуться, оценить и, наконец, стать честной по отношению к себе. Все мои беды - пустое. Другое дело Мороз. В его жизнь вмешались посторонние грубо и жестоко.
И вот я не на реке, а в снежной пустыне посреди кровавой битвы. Я узнала своего мужа и его братьев, увидела, как, размахивая мечами, они сражаются с многочисленными странными созданиями, напоминающими половинки огромных человекоподобных монстров. Увидела, как низенький карлик с отвратительным морщинистым лицом подкрался к Морозу со спины и попытался нанести смертельный удар. Позабыв о том, что невидима, что нахожусь в прошлом и никак не могу на него повлиять, я закричала и бросилась на помощь. К счастью, помощь моему воину не понадобилась. Он справился сам. Раненый, но живой он продолжил сражаться.
- Ступай дальше, - прошептали Пустоши. - Взгляни и исправь то, что посчитаешь нужным.
Уже взрослый со знакомым тонким шрамом на скуле Мороз сидел за столом в своем доме и внимательно смотрел на небольшую овальную льдину с изображением юного лица будущей невесты. Я присела рядом и заглянула в серые глаза. Картинами перед его внутренним взором проплывали воспоминания о жизни Любомиры, которую он часто наблюдал в замерзших водах реки. Она и впрямь росла избалованным созданием. Маленькая девочка, чья жизнь была наполнена любовью, вниманием и безответственностью. Она не привыкла слышать слово "нет" и ненавидела одиночество. Обожала внимание и флирт. Прекрасная, эгоистичная, нежная кокетка. Ей не говорили о начертанной судьбе жены Мороза до последнего, а когда сообщили, Любомира словно с ума сошла.