Солнце медленно опускалось за горизонт, рисуя для островитян красоту моря и неба. Листва окрасилась в багровый оттенок, резко опуская тени туда, куда не попадало ни одного лучика солнца.
Самолёт приземлился и остановился в пяти метрах от здания, двигатели смолкли, погружая мир в минутную тишину.
Первые вышли пилоты и стюардесса, следом уверенной походкой вступил на трап сеньор Альберто-Луциано и, глубоко вдохнув морской воздух, прошептал:
— Я дома……. — затем стал спускаться, но, остановившись и не увидя парня, крикнул: — Лаки! — но ответа не последовало, и тогда, отдав вещи помощнику, возвратился назад.
Подросток сидел на своём месте и был бел, как простыня, ногти впились в подлокотник, а взгляд — невидящий и стеклянный.
— Лаки, — тихо сказал мужчина, но, не увидя отклика, крикнул. — Лаки!
Отблеск узнавания появился в глазах паренька, и он через пару секунд осознал, что его звали.
— Простите, просто чувство панического страха, но я сейчас успокоюсь, — парень прикрыл глаза, а сеньору показалось, что парень чего-то не договаривал.
Ему бы оскорбиться, но поняв, что это лишь отодвинет паренька, решил просто дождаться его действий. Лаки и впрямь успокоился и, улыбнувшись, встал.
— У меня просьба, пока я не привык, будьте ближе, и я постараюсь не только привыкнуть к вашему запаху, но и к окружающим.
Этими словами он показывал, что парень стал немного доверять ему.
Ночь вступила в свои права, и лишь искусственное освещение боролось за то, чтобы освещать дорожки и здания.
Чтобы отвлечь парня от запахов и страхов хоть немного, Альберто-Луциано решил рассказать, что ожидает парня в ближайшее время.
— Сейчас мы поедем в лабораторию, где тебя осмотрят и определят, в какую группу тебя отправить. Не беспокойся, жутких экспериментов мы не проводим, всего лишь пытаемся, на основе организма, сделать специальные подавители, чтобы не было вспышек и агрессий. Увы, мы не можем давать один и тот же подавитель всем, потому что каждый имеет свою собственную структуру. Две недели тебе придётся пожить в карантинной зоне, чтобы не только привыкнуть, но чтобы исчез запах человеческий. Из-за того, что ты часто общался с людьми, на тебе остаётся запах, и это может спровоцировать молодых, которые плохо контролируют своё тело и могут напасть. Там ты можешь читать, спать, гулять, но только в пределах ограниченной зоны, увы, но тебе придётся с этим смириться. Хочу предупредить, что никто здесь не знает, что ты «чистых кровей», и пусть так останется, не хочу, чтобы кто-то ещё знал больше, чем я сам, и друзьям это тоже не говори. Здесь ты можешь выкладываться по полной программе, это поощряется. Раз в месяц на осмотр, два-три раза ездить можно на континент и развлекаться или закупать то, что надо тебе. Об остальных правилах и других возможностях узнаешь позже. Вот мы и приехали.
Когда они вошли в здание, Лаки с интересом смотрел на то, как несколько человек или не человек сновали туда-сюда. Одни что-то несли, другие спорили и в доказательство что-то чертили или писали, другие внимательно всматривались в склянки, коробки, то есть жизнь здесь кипела не шуточная.
К ним подошла брюнетка в белом халате и, дежурно улыбаясь, спросила:
— Здравствуйте, чем могу быть полезна, — звонким голосом пропела она.
— Сеньор, — лучезарно улыбнувшись, ответил по-французски, затем, поцеловав руку, выжидающе посмотрел на неё. Женщина, чуть покраснев, показала на первую дверь, а затем удалилась.
— И всегда вы такой, или это был урок вежливости? — чуть со смехом спросил парень.
— Это просто вежливость по отношению к женщине. Кстати, вас этому тоже будут учить.
— Значит, мне придётся прогибаться, мило улыбаться и выучить пару фраз, и я буду неотразим.
— Молодой человек, быть вежливым очень полезно.
— Но бывает, что вежливость не помогает.
— За то, ты проявишь себя в лучшем свете. Ладно, хватит спорить, стучим и заходим.
За столом сидел седовласый старик и, что-то рассматривал в микроскопе. Монтогейро кашлянул, чтобы привлечь внимания учёного. Тот недовольно шикнул, а потом, рассмотрев кто перед ним, расплылся в радостной улыбке и поспешил встретить гостей. Хотя он вряд ли видел перед собой кого-то ещё, кроме хозяина этого острова.
— О, сеньор Монтогейро, какая радость видеть вас в моей обители. Я многое хотел вам показать. Вот, например, новый вид подавителей агрессии, немного нестабилен, но уверяю, что через некоторое время его улучшим. А здесь наработки по изменению удерживания нарушителей, конечно, похожи на наручные браслеты, но пока они только так хоть стабильно работают. А вот пробный проект, который надо тестировать, хотя, в теории, он должен помочь искать «чистых». Чуть громоздкий предмет, но…. Хотя, вот могу показать, что пользоваться им легко. Сначала нажимаем на эту кнопку, чтобы воздух втянулся вот сюда, затем делаем вакуумную среду, а затем пару раз нажать на эти две кнопочки, и прибор издаёт сигнал, если поблизости находится «чистый».
Пока он говорил, руки делали своё дело, и когда в комнате раздался оглушительный свист, все присутствующие скривились и зажали уши. Но старик явно был фанат своего дела, он направил прибор на Лаки, свист усилился.
— О! Мать моя наука! — профессор с умилением и восторгом смотрел на парня, которому надоел этот свист и, подойдя к старику, выключил прибор.
— Пока вы будете нажимать на кнопочки и слушать эту «божественную арию», все «чистые» и «не чистые» сбегут.
— Какое спокойствие, какая идеальная форма, какие глаза, какой голос! Этот мальчик сама идеальность! — не слушая Лаки, старик с восхищением подошёл и стал ощупывать парня.
— Отстаньте, маньяк науки! Обычный я, из плоти и крови! Сеньор, уберите этого сумасшедшего, или я за себя не ручаюсь! — Лаки пытался перехватывать руки профессора и в то же время не навредить ему, как ни как он пожилой человек, хоть и повёрнутый на науке.
— Ты его извини, просто он таким становится, когда долго сидит в лаборатории. Профессор Лактор, мальчик прав, прибор слишком громкий, и ещё, прекратите терзать тело парня, он же живой, — сказал сеньор Августо-Луциано и, подойдя, похлопал по плечу старика. Чуть дернувшись, профессор стал оседать на руки мужчине, который, подхватив тело, посадил его в кресло. — Ничего, сейчас проспится и позабудет всё, что было…. Так же и ты.
Последние слова мужчина говорил тихо, но парень услышал. Шагнув к двери, он втянул в себя непонятно откуда взявшийся запах, который был похож на горькое и невкусного лекарство. Лаки ощетинился и зарычал. Удушающий запах усилился, и в мальчике проснулся его животный демон, который моментально нашёл источник запаха. Теперь уже демон зарычал, оскалился и взвыл протяжно. Раздался чуть свистящий, с препинанием, звук.
Весь остров внезапно лишился источников света.
Сеньор испуганно попятился в сторону. Он видел много демонов и даже своего, но то, что стояло перед ним, ему показалось страшнее остальных.
Перед ним стоял зверь, который в высоту был метра три, в длину — четыре с половиной. Тёмно-рыжий мех, ярко голубые глаза, морда чуть удлиненная, с крепкой челюстью и острыми, как кинжалы, клыками и зубами, между которыми проглядывался нежно-розовый язык. Когти, как у медведя, хвост длинный, как у кошек, с кисточкой на конце. Демон был похож и на медведя, и на гепарда. Таких демонов мужчина никогда не видел.
— На что уссставился, бессссмертный? — проговорил демон, выделяя в своей речи «с». И чуть сделал шажок в сторону Монтогейро. — Что, не ожидал увидеть такое? А мальчик давал намёк на то, чтобы ты не направлял сссвой запашок на него, вот только он ссам не знал, что получится. Но как вижу, у тебя, бесссмертный, память коротка, — демон радостно взвизгнул. — Мальчик не помнит те времена, когда мне приходилосссь его защищать от таких, как ты. Как это было давно, дай вссспомнить? Где-то в веке воссемнадцатом. Их было, трое, и они хотели поработить меня через него, но не тут-то было. Адссское пламя прибрало тела, а знание я забрал ссебе.