Моё сердце грохотало в груди — и не от того, что меня спалили так просто, — а от мысли, что кого-то, скорее всего, убили и выкинули. И этот кто-то — девушка.
— Это моё скромное любопытство, — с улыбкой отозвалась я и вышла из укрытия. — А вы тут плюшками балуетесь? Кого же, интересно, прихлопнули ваши милые вампиры?
Клыкастый — тот, что «Ярослав» в кавычках, — самодовольно улыбнулся и прошёлся по мне тяжёлым взглядом, словно раздел, поимел и съел. Очень мило.
— Симпатичный экземпляр, — протянул вампир. — Одолжишь мне её на пару деньков?
«А ничего тебе больше в газетку не завернуть?» — возмутился голос и фыркнул. Да этот зубастый совсем ох… уху ел! Чтоб ему костями моими подавиться.
Я натурально начала рычать и скалиться. Прыгнула рядом на диванчик, высунув язык, и лизнула вампира в щёку. А теперь дышим, как собачка, разбрызгивая слюни, вертимся волчком и грызём пиджак упыря. Ум-м… какой вкусный…
Ледышка наблюдал хладнокровно, склонив голову и задумчиво потирая подбородок. Упырь-«Ярослав», мягко говоря, опешил, попятился от меня и поднялся. Я развалилась на диване и закинула ноги.
— Что с ней? — скривился упырь.
Ледышка покосился на меня, изучая.
— Как говорит Даэр, дефективная.
Я кинула на него мстительный взгляд и оскалилась во всё лицо.
«Я тебя запомнила, красавчик, и мстя моя будет. Просто будет», — пригрозил голос и нырнул вглубь подсознания.
— Есть более укромное место поговорить? Где не бродят бешеные лоты… — подал голос онемевший упырь. Я гавкнула. Мне показалось, или Ледышка усмехнулся?
— Лисавета, вам лучше пройти в сад. Кажется, как раз сейчас выгуливают Графа.
— Или он выгуливает, — пробормотала я, поднимаясь. — Совсем не рада знакомству, — обворожительно улыбнулась, и подмигнув упырю, отчалила.
Но прежде чем уйти, услышала:
— Зачем тебе такой ненормальный лот?
— Даэра воспитывать. Пусть научится думать головой и добиваться чего-то без моей помощи.
— М-да… Она же бешеная…
— Нормальная. Самая адекватная…
Ну, теперь точно можно уходить. Гипс варится, вампиры облаяны и обслюнявлены, можно смело почитать на свежем воздухе в компании огромной собаки в качестве подушки. Эх, если бы не вампиры… Зажила бы!..
Глава четвёртая
Точи зубы, вампир, точи… Или ночные похождения Лисаветы
В саду мы устроили настоящее представление. Мы — это я, ваша неугомонная слуга, страдающая редкими приступами психоза, обладательница дергающегося глаза и паранойи: везде вампиры мерещатся, представляете?
Со мной собака невменяемых размеров, слюнявая и волосатая, словно годами не брившийся йети; ещё палка, которую я с трудом поднимала с земли, чтобы запустить в полёт; и маленькие, размером с мою голову, мячики. Ну, для Графа они очень маленькие — на один зуб. Кусь: и пополам! Такой весёлой компанией мы развлекали и поражали местную прислугу.
Дело в том, что Графа-слюнопускафа-Дракулу боятся практически все. Абсолютно! Даже те, кто якобы его выгуливают. Младшие вампиры старались не дышать рядом с ним, не моргать и плохо не думать: на всякий случай. Когда появилась я, они заметно струхнули и пытались броситься наперерез, жалобно шепча: «Стой. Пожалуйста, стой…» Даже высоковольтные палки для защиты и усмирения животного, которые я попросила засунуть куда-нибудь поглубже или просто отложить в сторонку, чтобы не пугать животное, не придавали бедным вампирам храбрости.
Собака же сидела с пофигистическим выражением морды, смотря далеко за горизонт стриженых кустов, и видимо, думала о чём-то своём: более высоком и духовном. Может, об устройстве мироздания, или о том, существует ли жизнь в других мирах, и как живут собаки там, за серой полосой, линией, где кончается «свет».
Почуяв знакомый запах человека, пёс медленно повернул лохматую голову, так что уши при движении всколыхнули воздух. В Москве такому бы ветерку присудили оранжевый уровень опасности, но я дамочка привыкшая: волосы на место уложила, лицо от слюней отряхнула и улыбнулась во всё воронье горло… То есть во всё своё прекрасное лицо.
— Скучаешь? — обратилась я под испуганные и молящие о пощаде взгляды вампиров. Граф немного склонил голову, продолжая сидеть, и понюхал мои волосы. Отлично! Теперь я знаю, чем заменить фен. Вот и волосы подсушу, может, если ему косточку дать, ещё и укладку сделает… — Вкусно? — спрашиваю невозмутимо.
Граф фыркает и трясёт головой. Вампиры хватаются за палки, а сами чуть ли не дрожат от собственной воинственности.
— Да выкиньте свои жезлы! — шёпотом ору я. — Не видите? Вы пугаете его! Да, малыш?
Малыш, казалось, усмехнулся и покосился на вампиров, кровожадно облизнувшись. Если бы не храбрый дух кровососов и страх перед лиэром, я подозреваю, сейчас бы на зелёном лужке лежало три свежих бессмертных покойничка.
— Видишь, как тебя защищают, — произнесла я и погладила пса по груди, выше, увы, мне не достать. Только если в прыжке.
— А хочешь, мы с тобой поиграем? — задорно предложила я, заставив вампиров вздрогнуть. Мы с Графом переглянулись и поняли друг друга без слов.
— Принесите палку и мячи, если есть, — нагло распорядилась я и посмотрела выразительно: мол, давайте, шевелите зубами.
Минут через десять я была счастливой обладательницей целого дерева и трёх мячей. Деревце пришлось укоротить.
— Ну? — обратилась к Графу. — Побежишь за палкой, или вампиров заставим?
Бледные попятились назад. У нас появились первые зрители: повар, несколько его помощников и Лойд.
— Хорошо, — согласно кивнула я, видя насмешливый взгляд собаки, и запустила палку в кусты. — Апорт! — приказала и посмотрела на вампиров. — Ну? Граф ждёт. Принесите палку, это игра такая. Видите, как ему весело, после этого он вас точно кусать не станет, — заверила я и бросила взгляд в кусты.
Вампиры вздохнули и обречённо полезли за палкой, даже не представляя, что над ними жестоко глумятся. Ну, я так, по-доброму, пользуюсь тем, что они такой игры не знают.
Граф оценил, и когда я снова запустила палку, побежал за ней сам. Лучше бы и дальше ходили вампиры. Впервые я почувствовала настоящее землетрясение…
Сложнее всего было забрать снаряд у довольной собаки. Тут я без помощи не справилась. Вампиры взялись за один конец, я с Луи за другой… Вы когда-нибудь катались на тарзанке без страховки?
«Карусель-карусель, кто успел, тот слетел. Прокатись на нашей карусели…», — ехидно пел внутренний голос, пока мы кружили в воздухе, держась за палку.
Наконец Графу надоело, и он нас выплюнул. Пыхтя, мы расползлись по своим углам. Повар вытирал пот со лба, я — слюни с рук и лица.
— Лучше в мяч, — произнесла я.
— Нет! — раздался дружный хор голосов. Я усмехнулась и бросила мяч. И снова землетрясение…
К счастью вампиров, собака очень быстро уничтожила три снаряда и успокоилась на этом. Я погладила лохмозавра, пытаясь дотянуться до его морды. Граф по-дружески лёг, чтобы мне было сподручней, а я села рядом, опёршись на него, и вытянула ноги. Вампиры дружно сглотнули.
Нормально огладила Графа: он окончательно расслабился и прикрыл глаза. Послышался слаженный облегчённый выдох.
— А хочешь, я тебе сказку расскажу? — произнесла я, устроившись поудобнее. В длинной шерсти Графа можно смело вить гнездо. Я даже боюсь представить, какие там обитают паразитные «цивилизации», но я с животными на «ты», поэтому смело устроила голову у него на «плече», или что там у собак.
— Жили-были Эльф и Лиса, и была у них дочка Лисичка. Умница да красавица, — с выражением начала я, вспоминая о доме, и пряча грусть очень глубоко: туда, где ей самое место. В пятках. А вы что подумали? — Лицом девица румяна, конопата и весела. Не знала она печали, купалась в родительской заботе и любви. Пошла девица в школу, а там вороны страшные дразнили её из зависти к красоте неземной. «Рыжий-рыжий, конопатый убил дедушку лопатой!» — кричали вороны и смеялись. А девица наша не из робких, отец Эльф воспитывал в ней боевой дух, учил не только побеждать, но и проигрывать… — Вампиры сели на газон, сложив оружие… — Девочка хитростью победила и приручила диких воронов. Она не била в ответ, не обзывалась, а пришла в школу с пакетом конфет и новенькой игрушкой, разложила всё это на парте, привлекая всеобщее внимание. Так длилось примерно неделю: вороны задирали Лисичку, а она хвостиком махнёт, улыбнётся и конфетку предложит. Кому хочется обзываться, если никому не смешно и нет реакции? Вот именно. Никому. Воронята поломались, поломались, но видят, что девица хорошая, да и приняли в свою стаю. Так Лисичка стала частью общества, казалось бы, но всегда была на шаг впереди. Близко никого не подпускала, и всегда у неё были помощники…