Желательно проделывать наши многозначительные трюки под разнообразные мясные закуски… Меня устроит чесночная колбаска. Ломтиками. Или соломкой. Да, я бы не отказался от некоторого количества чесночной колбасы. Прямо сейчас.
Впервые за время разговора Фишер посмотрела на мужа и тяжело вздохнула.
— И зачем я маюсь, высаживая тебя на диеты? Все равно ты никогда их не придерживаешься. У тебя вообще отсутствует сила воли, не так ли? Я такого пуза даже у медведей в спячке не видала.
Хок сердито зыркнул в ее сторону:
— Тебе-то хорошо! Ты способна умять все, что угодно и никогда даже фунта не наберешь. А я… Стоит мне только взглянуть на шоколадное печенье и готово, талия раздается еще на дюйм. Это все четвертый десяток. Не следовало на него соглашаться. С этих пор все катится под гору. Погоди, я еще начну тапочки носить.
— Между прочим, ты даже не прикоснулся к тем славным ореховым котлеткам, которые я приготовила специально для тебя.
— Давай лучше о привидениях, — решительно заявил Хок. Эта тема внезапно показалась ему куда более привлекательной. — Дом Хартли стоит прямо на краю Северной окраины, где все уже почти прилично. Нормальное уличное освещение и все такое. Семейка сделала капитал на декоративных скребках для обуви и других столь же полезных вещах. Если тебе в этом городе когда-либо приходилось счищать с сапог дерьмо, то знай: ты добавила монетку в карман Хартли. Неприятности у них начались, когда глава семейства, некто Эплтон Хартли, очень неохотно помер от старости и его наследники завладели долгожданным фамильным домом. Призрак начал действовать, как только они переехали. Различные явления, потусторонние шумы… скверные, иногда и вовсе ужасные запахи. Я бы на их месте просто проверил канализацию, но… Как бы то ни было, с момента переезда им не дают ни минуты покоя. Никто из семейства Хартли уже четыре ночи подряд не смыкал глаз. От бессонницы они явно слегка спятили и решили во что бы то ни стало выяснить, откуда взялось привидение. И здесь в игру вступаем мы с тобой. Так что теперь, помимо всего прочего, нас угораздило стать официальными укротителями привидений, и мы уполномочены надрать чью-то эктоплазматическую задницу. На общественных началах, разумеется.
— Разумеется, — снова фыркнула Фишер. Ей отлично удавалось вложить массу эмоций в один хороший фырк. — Ладно, веди меня к этому привидению. Я завяжу ему саван узлами. И может, тогда нам дадут вернуться к нормальной работе.
Дом семьи Хартли оказался тихим, почти неприметным трехэтажным зданием в хорошем состоянии, расположенном посередине Воробьиного переулка. В нем, удаленном на многие мили от всего, хоть сколько-нибудь напоминающего сельскую местность, имелся налет чего-то неуловимо деревенского. Да и вообще весь квартальчик производил впечатление спокойного и цивилизованного, даже до некоторой степени благоприятного для здоровья.
Хок и Фишер с хозяйским видом неторопливо шествовали по хорошо освещенной улице, и у нескольких частных охранников, разодетых в яркую цветастую униформу, быстренько отыскались неотложные причины посмотреть в другую сторону. Они не считали свое жалование достаточно большим, чтобы связываться с Хоком и Фишер. Если хорошенько подумать, то, пожалуй, во всем Хейвене не нашлось бы таких денег.
Нынешние владельцы особняка ждали капитанов перед закрытой парадной дверью. В участке Хоку и Фишер кратко охарактеризовали нынешний состав семьи Хартли.
Леонард и Мэвис Хартли. Обоим по сорок с небольшим. Вид они имели цветущий и преуспевающий. Одевались с головы до ног по последнему крику моды, хотя им это не шло.
Ростом Леонард оказался повыше жены. Сияющая лысина и неудачная попытка отпустить усы.