– На совесть столбы поставлены, не шутили – копали...
Иевлев всмотрелся, спросил:
– А тебе за что ноздри рвали?
Мужик ответил не сразу:
– Весел был в молодых годах, соврал слово, вот и заплатил...
Седой перебил:
– Ты, господин, лучше нас не спрашивай, кто да за что. Не к чему!
– Оно верно, что не к чему! – сказал Молчан. – Пойдем лучше вертлюги смотреть, как что поделано!
Он поднялся, хлопнул по щеке ладонью – убил комара, не оглядываясь пошел вперед. В кустарнике Крыков догнал Молчана, они о чем-то быстро заговорили. Сильвестр Петрович шел сзади, опираясь на палку, думал: «О чем им говорить?»
Миновали батарею, солдаты сделали Иевлеву на караул; Сильвестр Петрович оглянулся – пушки были поставлены хорошо, с реки их не увидишь, а пушкарям удобно бить с бревенчатого помоста. Молодец Резен, и тут распорядился с толком...
Машина – натягивать сторожевые цепи через реку – была тоже поставлена тайно, среди низкорослых сосенок и елей в неглубокой яме, чтобы воровские корабельщики не видели, как начнут наматывать на барабан цепи и тем готовить гибель кораблю. И сам берег здесь был укреплен вкопанными бревнами, чтобы не осыпался и чтобы не выворотились вертлюги с барабаном...
– Ладно сделано! – сказал Иевлев, поколачивая тростью по бревнам. – Кто ставил? Резен?
– Инженера не было тут! – ответил Молчан. – Инженер только подручного своего присылал – барабан ставить цепной да рычаги к нему. Все прочее сами поделали. Вот у нас мастер – Кузнец, он и сработал.
– Сдержит корабль? – спросил Сильвестр Петрович.
Федосей вышел вперед, обдернул на себе рубаху, ответил не спеша, рассудительно:
– Смотря как ударит! Да ништо, на кое время любой корабль сдержим, а тут пушки зачнут палить, вы с крепости каленым ядром приветите, пушкари – отсюдова. У них на Марковом батарея ныне добрая: и мортиры поставлены, и гаубицы пальнут. Не жук чихнул. Давеча карбасами порох возили, ядра, – почешется швед!
– С берега в узкости по кораблям бить сподручно! – сказал Молчан. – Нас не видно, а он весь как на ладони...
Иевлев живо обернулся к Молчану, спросил:
– Откуда сие ведаешь? С Волги, что ли? Разбойничал? Зипуна добывал?
Молчан ответил спокойно:
– Зачем, господин капитан-командор, зипуна? Которые зипуна добывают – тех головы ноне по рожнам торчат. А мы, слава создателю, покуда живые да здоровые, при государевом деле казенну кашу жуем. Разбойнички зипуна добывают, а мы люди тихие, мы Волгу и в глаза не видывали.
Мужики кругом осторожно засмеялись, улыбнулся и Афанасий Петрович Крыков.
Иевлев стал смотреть, как Кузнец работал с цепью легким молотком: проверял, ладно ли склепана. Ловкий низенький мужичок ему помогал. «Что же, теперь на цепь можно положиться, – подумал Сильвестр Петрович, – да и на многое можно положиться, многое сделано не на год и не на два».
Медленным взглядом он обвел пушки, что чернели с боевых валов Новодвинской цитадели, – там их стояло предостаточно, худо придется шведу. Нынче готова цепь, завтра Афанасий Петрович соберет охотников...
Со скрипом подвалил карбас; матросы, зевая, сбросили легкие сходни.
На острове за кустарником и березками, у костра, опять запели. Слов не было слышно, только напев – плавный, величественный и вместе с тем буйный – все ширился, все рос, теперь, должно быть, его слышали и в цитадели.
Где-то далеко в прозрачном воздухе ударил выстрел.
Иевлев прислушался. Больше не стреляли, только песня звучала у костра...
– На шанцах пальнули! – сказал Молчан. – Там рыбачьи посудинки гоняют, которые в Двину идут... У них пищаль здоровая, пороху не жалеют, как ахнут – в Архангельском городе слышно...