Рукой до звезд - Вознесенская Дарья

ПРОЛОГ

20 лет назад

…как липкая лапа морока, Чернота молча поглощала звездные системы. Живое растворялось без остатка и разливалось Ничего….

Наши дни

«…Ваше Превосходительство, я знаю, это выглядит немного неуместно, но планета великолепна! Её даже не придется подвергать термформированию.

– Где?

Жабоподобное лицо главнокомандующего пошло легкой рябью, что символизировало крайнюю степень смущения:

– В семнадцати световых годах от Нулевой Границы в Обратную Сторону.

Ван Сер ди Кхааан устало закрыл глаза.

– Нет. Слишком близко -нельзя давать ложную надежду…»

Наши дни

Из докладной записки Верховному Правителю Объединенного Содружества:

«Страж номер один готов. Начинаем обратный отсчет».

ГЛАВА 1

За два года до описываемых событий. Калифорния, США

Кьяра

–…И помните – всё только начинается!

Вверх взлетели квадратные шапочки. Парочка особо впечатлительных выпускниц, всё ещё страдающих от похмелья после вчерашнего бала, завизжали от радости.

Впрочем, я тоже улыбалась. Обернулась к своей семье и в который раз подумала, что родители приняли правильное решение, решив пожить в американской глубинке. У меня было целых десять лет нормальной жизни.

Почти человеческой. И впереди еще есть время на то, чтобы делать всё, что мне хочется.

Мы вернулись домой. Долго и со вкусом сидели за столом, накрытым прямо в саду. Я смеялась, щурилась на солнце, спасала старинный фарфор, которым так увлекалась мама, от проказливых ручек маленькой Мари и болтала с братом. Тот вступил в возраст безудержных мечтаний и грезил великими подвигами и звездными сражениями, так что мы с ним бурно спорили, кого из военачальников последних лет считать самым крутым.

Для нас большие семьи были редкостью, но я старалась не думать о том, что мама и папа, подсознательно, старались возместить боль, которую принесло мое рождение. Но брат с сестрой были слишком любимы для компенсации.

Тем же вечером я собирала сумку. Пусть моя свобода была ограничена временными рамками, но, не считая нескольких обязательных встреч, два года я буду предоставлена сама себе. И планировала ничего не планировать – знала только первую точку своего путешествия. А там – как получится.

– Они никуда не собираются! – голос Эдварда звучал обвинительно. Я посмотрела на брата и недоуменно приподняла брови.

– Они?

– Родители! Я – то думал, что теперь можно будет, наконец, уехать, но папа сказал мне, что это место стало для нас настоящим домом и потому мы останемся жить в этом городке!

– Ты через несколько лет сам сможешь принять решение, – я приглашающе похлопала по кровати и мы уселись рядышком. – А пока наслаждайся всем тем, что дает тебе дом.

– И что такого оно мне дает? – сварливо спросил подросток.

– Тепло – здесь, – я прикоснулась к его груди. – Радость – вот здесь, – показала на живот. – И уверенность – постучала голове. – Тук-тук, похоже, кроме уверенности там ничего и нет.

– Ах ты… – возмутился Эдвард и принялся меня щекотать. – Ну и ладно… Все равно мне не так долго осталось ждать получения жетона, а уж потом…

– Да-да, будешь делать все, что хочешь и вообще станешь великим полководцем. Я уверена, – потрепала его по белокурым волосам и вернулась к сборам.

– Я вот чего не пойму… Ты-то почему никуда не собираешься? У тебя ведь столько возможностей!

Я лишь пожала плечами и подмигнула:

– Да мне еще на Земле не надоело.

Наши дни. Нью Йорк

Кьяра

Теплые струи воды мягко щекотали кожу, стекая по ногам. Я усилила напор и застонала от наслаждения – мышцы спины, напряженные после пробежки, чуть расслабились и обмякли.

Завернула вентиль и немного постояла, чувствуя капельки влаги на теле. Комната встретила меня солнцем, которое мгновенно высушило кожу. Я любила свою крохотную квартирку, место, ставшее ненадолго моим домом. Решилась на сделку, как только увидела: огромные прямоугольные окна, одно из которых было перекрыто пожарной лестницей; кирпичная кладка; старые, чуть поскрипывающие полы. Было в этом что-то киношное, как желтые такси, небоскребы и сам ритм этого чужого города, забитого барами и быстрыми знакомствами. Мебель была простая и тоже старая, но меня все устраивало – я лишь поменяла диван и обновила посуду.

Провела рукой по светлой велюровой обивке, вбирая кончиками пальцев упругие ворсинки и потянулась, вдыхая запах кофе и чувствуя волны энергии, прокатывавшиеся по мышцам от макушки до кончиков пальцев. Энергии, которая так и жаждала вылиться в движение.

Я встала на носочки и легко протанцевала к маленькой кухоньке. Крепкий кофе, пышный омлет с зеленью, свежевыжатый апельсиновый сок. Спортивное трико из собственной стиральной машинки – редкость в наше время общественных прачечных. Магия утра – и бегом на первый урок. Обязательный минимум два занятия по балету в неделю; джаз; современный танец; хип-хоп, брейк, степ, театральное мастерство, перформансы и дополнительные классы со «звездами».

Я танцевала с очень маленького возраста, сколько себя помню. Может это и ложная память, сложенная из обрывков разговоров, старых домашних видео и рассказов родителей. Но тем не менее, я точно знаю, что когда мне был год, я, пусть едва ходила, но уже двигалась при любых ритмичных звуках.

Танец.

Мой мир. Мое счастье. Моя судьба.

Мой убийца.

Джонатан

– Я очень рада, что ты принял мое предложение.

Директор Бродвейской академии танца – лучшей в Нью-Йорке, как считала она сама и её ученики – радостно протянула руки в его сторону.

Джонатан тоже обрадовался, увидев её. Было непросто подстроить расписание так, чтобы приехать сюда, но он чувствовал себя обязанным Маргарет Престли и с удовольствием снова вдыхал воздух альма-матер. В репетициях собственной постановки пришлось сделать перерыв, пару встреч и даже одну телепередачу отменить, но если до этого его и терзали сомнения в собственном решении, то, как только переступил порог академии, он тут же осознал, насколько приятной будет его работа здесь. Практически, отпуск.

– Маргарет, я многим тебе обязан. К тому же… – он посмотрел лукаво – почему бы не обеспечить себе таким образом приток новой крови?

– Сомневаюсь, что ты действительно в нем нуждаешься. Сколько там у тебя претендентов на одно место в постоянную труппу? Пятеро?

Мужчина вздохнул:

– Семеро.

– И это не считая работы по контракту с некоторыми певцами и режиссерами. Джонатан, я прекрасно понимаю, какое положение ты занимаешь и каким временем располагаешь. Поэтому считаю, что это ты сделал мне одолжение, приехав сюда на две недели. Но мне очень хотелось встряхнуть Академию твоим интенсивом, к тому же…

Маргарет замолчала.

– Договоришь?

– Даже не знаю… Есть одна девочка… Взялась, можно сказать, неизвестно откуда и…

– Что «и»?

– Она меня пугает.

Маргарет выглядела смущенной.

– Я не буду больше ничего объяснять. Думаю, ты сам все увидишь и составишь собственное мнение. А пока давай пройдемся по Академии – со времени твоего последнего приезда здесь произошла кое-какая перестановка. И я сразу покажу репетиционную студию и кабинет, который тебе выделила.

Джонатан шел по коридору за немолодой женщиной и с удовольствием осматривался. Черт, как же он рад, что приехал! Ему необходима была передышка – последний год он работал без выходных, и появилось ощущение, что жизненный поток несется без всякого участия с его стороны. Вроде бы удобно: заработал себе имя, мировую славу, огромные гонорары; создал успешный бизнес – все эти годы адского труда, наконец, начали давать плоды. Добился, чего хотел: не было нужды толкать уже эту махину.

Но ощущение, что что-то идет не так, не оставляло его последнее время.

Мужчина скривился.

Такое настроение близкие друзья обозвали кризисом среднего возраста и подкалывали теперь предложениями вступить в клуб «кому за тридцать». Ему, собственно, тридцать как раз и исполнилось, и средним возрастом он это не считал. Откуда тогда непонятная тоска? Патрик выдал: «жениться тебе надо», и Джонатан подумал, что, в конечном итоге, это не такая плохая мысль: и так когда-нибудь придется это сделать, ради продолжения рода. Или ради чего еще люди женятся? Стакан воды в старости, надежное плечо и прочее бла-бла-бла. В любовь он не верил – да, он часто видел химию, что возникала внутри пары, и даже доверительные отношения, но все это было лишь частью великой игры под названием «взрослая жизнь». Женщины не особо интересовали, точнее, интересовали в определенном смысле – развлекали, поэтому в подруги он выбирал сплошь веселых, активных красоток, любящих хорошую еду, путешествия, секс.