— Признавайся, этот полосатый нашел себе новую кошечку? Ты их видела? Она уродина? Говори!
— Эй, ты чего! Нет у Шархая никого.
Я отпрянула от взбешенной девушки, непроизвольно вжавшись спиной в стену. Но стало только хуже.
— А с каких пор, — вкрадчиво начала рысь, — ты так хорошо осведомлена о личной жизни моего бывшего? Уж часом не потому, что сама положила глаз на усатого?!
Сама того не замечая, Кики начала трансформацию. Послышался треск одежды и угрожающее рычание. И ведь знаю, что не виновата. Знаю! А все равно вскочила и с позором метнулась на ближайший шкаф.
А дальше начался настоящий бедлам.
Кики, уже полностью трансформировавшаяся в рысь, кидалась на дверцы шкафа, а у самого потолка скалилась, шипела и периодически громко чихала (а что такого? вы хоть представляете, какая там наверху пыль скопилась!) черная парда.
— Веласкес, умерь фантазию! — кричала я с антресоли. — На кой мне сдался неуравновешенный тигр? У меня уже есть истинная пара!
— Вот и сидела бы в прайде, котят воспитывала, а не отбивала у честной рыси любовь всей ее жизни!
На шум из соседних комнат сбежались девчонки, поднялся визг и переполох. Под шумок из коробки на благотворительность были нагло уворованы пара туфель и то самое синее платье, уже запавшее мне в душу.
Взбесившуюся девушку пытались урезонить все: соседки по общежитию, примчавшаяся на крики комендантша и несколько новеньких преподавателей, незнамо как оказавшихся на этаже. Каким-то непостижимым образом в опале у рыси оказались логика, здравый смысл и я. Увещевания «Кики, лапочка, успокойся!» не помогали. Авторитетные доводы общественности «Да на кой Ноэми сдался этот тигр?» не пробивались в сознание сквозь барьер ярости. Аргумент «У меня же есть пара!» аргументом не считался.
Аки горная козочка с приступом простуды, я металась с одного шкафа на другой, пока наконец комендантше не удалось накинуть на озверевшую рысь сорванное с постели одеяло. Пока единственная и, кажется, безвозвратно потерянная на почве ревности подруга рвала когтями пододеяльник, в котором умудрилась запутаться, я спрыгнула на пол и вылетела из комнаты вон.
Кошачьи боги, надеюсь, никто в прайде не узнает об этом позорном бегстве с поля боя. Нет, родственники ещё поняли бы, уноси их маленькая кошечка лапы от кого-то действительно страшного, но рысь… Да меня же засмеют!
Оказавшись на улице и на всякий случай забежав за угол здания, я остановилась, чтобы перевести дух, как вдруг где-то наверху распахнулось окно.
— Ты мне больше не подруга! Слышишь? — раздался истеричный вопль Кики, а дальше над моей ни в чем неповинной головушкой что-то свистнуло (я едва уши прижать успела) и улетело в кусты.
— И учебник его забери! Ничего мне от вас не надо! Предатели!!!
Вопль оборвался. Окно с грохотом закрылось.
Вот тебе и женская дружба…
Решив, что под защитой кустов безопаснее будет, я нырнула в заросли, практически тут же обнаружив выброшенный Кики толстый фолиант в темно-коричневой обложке. Название оказалось полустертым от бесчисленного количества ладоней, бравших томик, поэтому я скорее угадала по остаткам букв, чем прочла:
— «Утраченные сказания Первой эпохи»…
Книга была явно из учебных закромов нашего нового факультета. Хочешь не хочешь, а тащить ее в западную пристройку придется.
Опасаясь мелкой гадости в виде заклинания, выстреливающего в лицо чернилами, я легонько ткнула учебник лапой и тотчас отскочила. Как оказалось, только зря дергалась. Подвоха не было.
Странички послушно распахнулись где-то в самом начале. Видимо, книга долгое время лежала в открытом состоянии, и сгиб примялся. Стоило бросить мимолетный взгляд на картинку с горделивым профилем представителя золотых эльфов, и стало очевидно — Шархай забыл книгу в комнате подружки по рассеянности, а страстно влюбленная в «няшечных няшек» рысь прибрала томик к рукам.
Усмехнувшись, я пробежала глазами по рукописным строчкам (кошачьи боги, да как только у неизвестного автора рука не отсохла все это выводить?), удивленно мяукнула и прочла ещё разок.
В то время, как школьная программа громогласными устами господина Каспо вещала нам о трех видах эльфов: солнечных, лунных и лесных, неизвестный автор описывал ещё две разновидности — морские эльфы и загадочные «авари». Последнее название с языка ушастых переводилось как «отступники».
В памяти всплыл вопрос Джерома, в свое время показавшийся мне глупым и неуместным. Помнится, принц интересовался, существуют ли другие представители эльфов? А господин Каспо промолчал.
Выходит — они оба знали чуть больше, чем могли рассказать?
Заинтригованная до кончика чуть подрагивающего от возбуждения хвоста, я пролистала лапой пару страниц, оставив скучное описание культурных особенностей, и пораженно уставилась на портрет «отступника».
С пожелтевшей страницы фолианта на меня смотрел голубыми глазищами смазливый юноша, отдаленно похожий на… Джерома! Только более взрослый, матерый и чуть более мерзкий, чем сам наследник престола.
Под рисунком шла подпись:
«Взрослый авари, муж пола».
А ещё чуть ниже, уже в самом тексте взгляд выцепил строчку:
«После заключения Последнего союза часть представителей лесных эльфов нарушила завет предков не плодить полукровок и вступила в браки с людьми».
Захлопнув книгу, села и ошарашенно потрясла мордой.
А так ли хорошо я знаю того, кому дала клятву на крови?
Глава 2. Истина и правда
У господина Ши-Вана, нашего «любимого» преподавателя по общей физической подготовке, было три излюбленных метода коммуникации: стеб, обидные прозвища и подколки. Но даже они не шли ни в какое сравнение с фантазией и педагогическим рвением.
К примеру, как-то утром этой рыжей язве захотелось экстремальных видов развлечения. Жребий развлекать препода выпал мне (потому что прогульщица), Шархаю (потому что косо глянул) и Лиаму (потому что… да просто не нравишься). И пока остальные бегали кросс под надзором Гули, Ши-Ван погнал нашу троицу на задворки Академии. Здесь, укрытый от постороннего взгляда редким парковым полесьем, располагался глубокий котлован с впечатляющими буераками, широкой лужей в центре и стволами поваленных деревьев у дальней стены.
Молва твердила, что бывший директор планировал построить на этом месте бассейн, но то ли в тот год отменили норматив по плаванью, то ли деньги осели в карманах попечителей, то ли ещё какая напасть случилась, но строительство заморозили на неопределенный срок.
Строительство-то заморозили, а вырытый котлован — нет.
— Что встали? — прикрикнул Ши-Ван, располагаясь у пологого края. — Вот ключ, вот три кинжала. Там, — небрежный кивок в сторону старенького городского мобиля, — припаркован ваш транспорт.
Я со скепсисом посмотрела в указанную сторону, но уточнить, не путает ли господин преподаватель понятие «припаркован» с «намертво увяз в грязи», не позволил инстинкт самосохранения. Вот я сейчас поддамся порыву, нагрублю, а страдать и мчаться десять кругов вокруг котлована будем всем коллективом. Знаем — плавали. В смысле, сталкивались с легендарными методами воспитания подрастающего поколения.
Взгляд Ши-Ван ненадолго остановился на мне, но я притворилась пай-кошечкой и даже подобострастную моську скривила. Преподаватель не оценил.
— Побрякушки сдаем мне.
«Ну хоть что-то хорошее!» — отразился массовый восторг на лицах оборотней, поспешно срывающих со своих рук серебряные браслеты с крохотным бубенцом и отдающих эти мерзкие штуки преподавателю.
«Без артефактов, блокирующих вторые сущности, мы ого-го! Мы все сможем!» — пришла коллективная мысль в наши головы.
О, как же мы были наивны!
— Усы за рулем, прогульщица на крыше, волчок стартует за вами с трехсекундной задержкой, — раздавал указания Ши-Ван, не забывая при этом очень ехидно улыбаться. — Задача извозчика — уйти от «хвоста», задача «хвоста» — нагнать и остановить транспорт.