— Спасибо, — сухо кинул я, освобождая свою пуговицу из плена цепочки и настраиваясь на дальнейший бой за выживание, а точнее, за проникание в школу.
— Всегда рад, — послышался в ответ тихий и безумно приятный голос. Настолько, что я обернулся и встретился взглядом с серебристыми (из-за нано-машин в радужке, естественно) глазами. Парень с нескрываемым интересом разглядывал меня, а я его.
У меня возникло странное чувство, будто этого нанита я уже раньше где-то видел, и не раз. Ах да! Он же друг Мифи! Ну, точно! Наниты всего мира, соединяйтесь!
Я выдавил самую приветливую хилую улыбку, на которую только был в данный момент способен, и, получив ответную улыбку от нанита, удовлетворенно продолжил свой нелегкий путь ко входу. Странно, но пока я старательно уклонялся от шальных банок и простого мусора, летающего над моей головой и на ее уровне, и мастерски избегал ударов локтей и коленей, так и норовивших толкнуть и пнуть меня по интересным местам, то невольно думал об этом странном столкновении. Будь я девушкой, наверняка бы решил, что это судьба! Но я-то парень, поэтому – скорее, приятное недоразумение. Почему приятное? Потому что парень довольно симпатичный, а его голос и взгляд, а главное, интерес к моей персоне, пусть и мимолетный, льстил мне, а значит, поднимал настроение.
Нет, как я уже говорил, я парнями не интересуюсь. Хотя вот так вот однозначно в XXIII веке говорить об этом трудно, ведь с самого детства прививаемые еще нашим прадедам элементарные правила общества теперь не действовали. Однополые связи стали само собой разумеющимся. И волей-неволей почти у каждого парня или же девушки хоть разок да возникала симпатия к человеку того же пола. Интересно же, в конце-то концов! Но меня к этому всегда тянуло мало. Все из-за Мифи, которая в пятом классе со знанием дела оповестила меня, что с моим телосложением и внешностью в отношениях с другим парнем мне светит лишь роль пассива! И ведь, черт бы ее побрал, как ни тошно признавать, не без оснований говорила! В самый корень зрела! Ладно, тогда, в пятом классе, я был смазливым. Все такими были. Но сейчас-то уже взрослый шестнадцатилетний парень, а все такой же… Слишком худой, слишком женственный… Мужик из меня – как из семейников стринги. Не мои слова, мамины. Вот и где поддержка сына? Где, я вас спрашиваю? Никто не хочет верить в то, что внутри я мужик! С большой буквы М! Настоящий зверь! Не хомячок… и не кролик… Волк! Гепард! Тигр! Нет… ну, правда!
Поэтому о Наните я думал сугубо по-мужски, то есть о том, как бы было здорово поиметь его в каком-нибудь темном переулке. Что? Не ожидали? Гормоны у меня играют ничуть не хуже, чем у других! Хотя подобные размышления моей внешности и не подходят. «Я белый и пушистый, а что такое «секс», вообще не знаю!» — вот такая надпись красуется на моем лбу.
Анализируя того парня, могу с уверенностью утверждать, что я, в принципе, мог бы быть и ведущим! Рост у нас примерно одинаковый, телосложение тоже… Хотя-а-а… В его лице присутствуют черты хищника, которыми меня природа жестоко обделила. Во мне из звериного разве что синяки вокруг глаз… Как у панды… Одним словом, я неисправимое травоядное.
За размышлениями о фауне нашей планеты я не заметил, как добрался до класса. Достаточно было сделать всего шаг в обитель концентрированного зла, чтобы тут же вспомнить о своем положении.
— Слышали, что Тери в пару попался Зуо?
— Что, правда?
— Вот лошпед!
— Да он всегда был неудачником!
— Идиот!
Чертовы одноклассники, не стесняясь виновника сплетен, вдохновенно перемывали мне косточки.
— Фига се! – тем временем вместо стандартного бредового приветствия послышался изумленный возглас Мифи. – Ты что, решил Зуо в постель затащить?
— В каком это смысле? – пришла очередь мне изумляться. Одежда же на мне самая обыкновенная? Так при чем здесь постель и… Б-р-р-р… Зуо? К тому же, на мне нет ничего, что могло бы привлечь чьё-либо внимание. Ни вам бижутерии, ни цепей, даже пуговицы на карманах самые обыкновенные, без микросветодиодов.
— В прямом, — не унималась моя подруга, на которой сегодня кроме очень узенького топика и не менее узеньких шортиков, походящих на поясок, ничего не было. — Подчеркнул клёвую задницу и длинные стройные ножки бриджами. Щиколотки же оставил на виду, демонстрируя, какие они у тебя худенькие и симпатичные. Белый цвет футболки сразу освежил цвет твоего лица, подчеркнув мягкий оттенок кожи, а бордовая толстовка сама по себе, контрастируя с футболкой, смотрится на тебе просто шикарно! – разложила мне все по полочкам Нанитка, заставляя мою челюсть тихо отвисать с каждым новым доводом. — Если бы ты всегда так одевался, не успевал бы отбиваться от поклонников, — на последнее слово подруга сделала многозначительное ударение. Вот именно. Поклонников, а не поклонниц. Я же всегда старался придать своему виду хоть чуточку больше мужества, чем у меня было, поэтому предпочитал грубые джинсы и не по размеру большие кофты. Но вот бриджи и футболка – и годы борьбы за признание того, что я мужик, обратились в пепел.
Мифи, очевидно, поняв по выражению моего лица, о чем я думаю, обезоруживающе улыбнувшись, произвела контрольный удар:
— Хотя ты и без всего этого – настоящая симпатяшка. Так и хочется тебя порой потискать! – и в доказательство сказанного Мифи в мгновение ока появилась передо мной и потеребила меня за щеку, как это обычно делают с младенцами.
— Не будь у тебя этой дурацкой штуки между ног, сама бы тебя нагнула!
Все! Это была последняя капля!
Грубо отпихнув от себя Мифи, я молча плюхнулся на свое место и демонстративно отвернулся к окну, всем своим видом показывая, насколько я обиделся.
— Тери! Не будь букой! Эти твои дурацкие комплексы! – после этого я ожидал спасительного «Я же пошутила!», но Мифи посчитала нужным сказать ровно противоположное: — смирись с реальностью! Или сделай пластическую операцию.
— Да пошла ты… — не зло, а скорее, расстроено пробубнил я, понимая, что это заявление крыть мне нечем.
— Не злись! На вот, лучше подпиши тут кое-что, — ничуть не обидевшись, вновь улыбнулась она, подсовывая мне под руку электронный листок бумаги*, который пестрил мелким текстом. В самом же низу документа красовался квадрат для уникальной подписи – ею являлся самый обыкновенный, но при этом не менее эффективный отпечаток пальца, обычно большого.
— Давай же, не тяни! – поторопила меня Мифи. Благо, я никогда и ничего не подписываю, пока не прочитаю содержимое! Я быстро пробежал взглядом по строчкам документа, и мои волосы на затылке встали дыбом.
— Ты с ума сошла, что ли? — завопил я, читая собственное завещание! В нем моя правая почка, печень и глаза после моей смерти переходили в полноправную собственность Мифи! Причем это оказался не какой-то заезженный прикол, а самое что ни на есть настоящее завещание! Мать у Мифи была адвокатом, поэтому не оставалось сомнений по поводу того, что документ оформлен правильно, а это значит, что моя подруга действительно думает, что в скором времени я…
— Да ладно тебе! Не злись ты так! Что за собственничество и эгоизм! Чего добру-то пропадать? После кремации все равно один пепел остается. Ну, будет у тебя на пару пылинок меньше. Хуже тебе от этого не станет! – развела руками моя подруга (подруга ли теперь?), доводя меня до последней стадии бешенства.
— Ты сдурела! Просто сошла с ума! Это так ты меня поддерживаешь? Хоронишь заживо!
— Ну-ну, не кипятись, друг. Я реально не думала, что тебя это так обидит. Хочешь, я тебе тоже что-нибудь завещаю? Хочешь грудь?! Покажу? – добавила она, видя, как мои глаза округляются. — Это тебя взбодрит?
— Нафиг мне твой нулевой размер, — процедил я, в этот момент незаметно для Мифи запуская в ее электронный лист маленький, но очень вредоносный вирус. Ему потребуется всего пара минут, чтобы преодолеть всевозможные препятствия и защиты, а потом стереть документ без следа.
— Не обижайся, — вот уже второй раз Мифи предоставлялась возможность произнести спасительную фразу «Я же пошутила!», но она упорно ее сторонилась, — неужели тебе жалко для меня пары органов?