До того самого момента, как меня наняли, чтобы тренировать вас. Вернее, ваших клонов. Мне хватило минуты, чтобы понять, с кем столкнула меня жизнь. Я осознал, раз и навсегда, что рядом с вами мне делать нечего. Какое‑то время я сильно переживал, все‑таки такой удар по самомнению, но потом увидел, сколько усилий надо положить, чтобы выйти в нашем деле на уровень компетентности. – Он помолчал, тяжело вздохнул. – Мне это не по плечу. Я могу восхищаться тем, что вы делаете, не стремясь повторить ваши достижения… и не желаю приносить жертвы, на которые ради этого идете вы. Так что я готов таскать ваши чемоданы, вскапывать ваш садик, открывать дверь вашего дома, готов делать что угодно, лишь бы оставаться рядом с вами и тем самым постоянно напоминать себе, что я больше не слуга закона и не охотник за головами. Полагаю, в таком статусе мне удастся прожить дольше.
– Вроде бы я не говорил, что мне нужна компания.
– Вы этого не знаете, но вы у меня в долгу. Я многим пожертвовал ради вас… своей карьерой.
– Я думал, вы хотите дожить до глубокой старости. Большинству охотников за головами это не удается.
– Я мог бы неплохо зарабатывать на жизнь, тренируя молодежь, но ваши чертовы адвокаты внесли меня в черный список, после того как я отказался отдать им ваши деньги… Возможно, только благодаря этому вы сейчас и живы.
Найтхаук долго смотрел на него.
– Хорошо, – наконец молвил он. – Ты нанят.
– В качестве кого?
– Телохранителя, дворецкого, повара. Кто мне потребуется, тем и будешь.
Киношите стало как‑то не по себе.
– Так с чего мне начинать? – спросил он. Найтхаук на мгновение задумался.
– Сейчас мне нужен цирюльник. Побрей меня.
– Побрить? – в изумлении переспросил Киношита.
– Именно так. Если мое лицо слезает вместе со щетиной, я хочу узнать об этом до того, как улечу в Пограничье.
– Вы собрали вещи? – спросил Киношита, в последний раз входя в палату Найтхаука.
– Нет у меня никаких вещей, – ответил тот. – Они остались в прошлом столетии.
Киношита положил на кровать светло‑синий костюм:
– Я купил его для вас.
Найтхаук поморщился:
– Отвратительно.
– Такая уж нынче мода. И потом, вы будете смотреться довольно глупо, если выйдете на улицу в больничном халате.
Найтхаук сбросил халат, начал одеваться.
– Впечатляет. – Киношита оглядел сухое, поджарое тело. – Вы похожи на боксера‑тяжеловеса, который долго морил себя голодом, чтобы перейти в средний вес. Мышцы есть, а все остальное – увы.
– Вес я наберу, – заверил его Найтхаук. – В больнице я не получал достаточно калорий, чтобы компенсировать энергию, затраченную на физические упражнения.
– Почему вы не попросили увеличить ваш рацион?
– Я попросил. Однажды.
– И что?
– Не увеличили.
– Почему вы не пожаловались?
– Нет у меня привычки что‑то выпрашивать. – Найтхаук застегнул тунику. – Как я выгляжу?
– Постарше ваших клонов. – Киношита усмехнулся. – Никак не могу понять почему.
– Все‑таки твое чувство юмора оставляет желать лучшего.
– Между прочим, оружие я не принес, – заметил Киношита. – На Делуросе его ношение запрещено.
– Зачем мне оружие?
– Вы же Вдоводел.
– Я был им в стародавние времена.
– От себя не уйдешь.
– Знаешь, твой юмор предпочтительнее твоей философии.