– Так вот, он тоже один раз быка кулаком на спор убил. Только ведь он здоровенный такой… Как три тебя. Откуда в тебе столько силы?
– Могу я не отвечать на этот вопрос? – слегка сбитый с толку непосредственностью юной незнакомки, произнес Кондор, проверяя уровень зарядки посоха.
Последний импульс «разрядника» почти наверняка полностью опустошил аккумулятор «Дишмеда». При близком рассмотрении поверхность посоха выглядела как рыбья чешуя, где длинные стальные чешуйки были подогнаны одна к одной, скрывая внутреннее содержание чудесного оружия Странников. Привычным движением Кондор надавил на одну из таких пластин-чешуек, дождался негромкого щелчка, после чего отодвинул пластину в сторону, открывая небольшую камеру с покоящимся в ней черным цилиндром аккумулятора. Так и есть. Цилиндр опоясывали девять индикаторных колец, лишь одно из которых еще светилось едва заметным зеленоватым светом. Значит, энергии не хватит даже на один выстрел. Пора менять.
Поразмыслив несколько секунд, стоит ли проводить процедуру перезарядки посоха в присутствии постороннего, Странник вдруг понял, что отчего-то безгранично доверяет девушке. Ее манера держаться открыто и непринужденно, словно они знакомы всю жизнь, выбивала его из привычной колеи таинственности, по которой он двигался столько лет. А заодно и вселяла определенное чувство безопасности. Впрочем, чего вообще может бояться «брошенный», кроме разве что гнева Великого отшельника.
Откинув полу своего балахона, Кондор нащупал на поясе продолговатый контейнер «реаниматора», в искрящихся от избытка энергии недрах которого покоился давным-давно полностью заряженный второй аккумулятор, все девять колец которого светились ровным зеленым светом. Спустя минуту заряженный цилиндр перекочевал в посох, а разряженный был плотно закупорен в контейнере на поясе, восстанавливая утраченный запас энергии. Обычно для этого требовалось около суток, после чего объема заряженного аккумулятора хватало на девять боевых импульсов. И, хотя Кондор редко прибегал к помощи «разрядника», молния, способная испепелить плоть и расплавить доспехи, являлась весьма весомым аргументом во время боя с превосходящими силами противника. Впрочем, в качестве реального оружия «разрядник» использовался крайне редко. Обычно Странники пользовались им для охоты или для устрашения противника.
– Ты не хочешь отвечать? – спокойно поинтересовалась девушка, с любопытством наблюдая за тем, что делает ее собеседник. Похоже, оружие «брошенного» заинтересовало ее.
– Просто я и сам не знаю ответа, – не отвлекаясь от своего занятия, пояснил Кондор и защелкнул открытую панель. Как только пластина встала на свое место, посох снова превратился в обычный металлический стержень, изрезанный неровностями стальной чешуи и выбитыми на некоторых пластинах символами – словами на лиитанийском языке. На том самом языке, знание которого было даровано только Темным странникам.
– Но хотя бы имя свое ты знаешь? – спросила неугомонная.
– Кондор. А ты свое? – передразнив собеседницу, спросил Странник.
– Инкхра, – ответила девушка.
– Благородное имя. – Кондор сорвал пучок травы, вытирая перепачканное кровью лезвие.
– К сожалению, только имя. Мне его мама дала. Отец был против, но мать настояла на своем. Она упрямая, если решила что-то, то доведет дело до конца, – ответила Инкхра.
Кондор понимающе кивнул.
– Ты монах? – спросила Инкхра. Вопрос был вполне уместен, учитывая облачение Кондора.
– Нет, не монах, – ответил Кондор.
– Ограбил монаха? – Непосредственность, с которой девушка задавала вопросы, выбивала из колеи.
– Я считал, что каждый человек волен одеваться так, как пожелает, – проговорил он.