– Линда? – уточнил Ричард.
– Да, она снова подралась с мальчишками из-за того, что они орали ей "Дылда". Одного она огрела рюкзаком так, что он грохнулся... Тебе что, смешно? Мне у директора было не до веселья!
– Извини, – Ричард еле сдерживал неуместный хохот. – Так эта маленькая разбойница сшибла мальчишку с ног? И что он?
– Да ну, – презрительно скривила губы Дэррил, – земные мальчишки рохли, хуже южных девчонок! Всего-то навсего набил шишку и разбил колено, а рёв поднял такой, будто переломал все кости!
– Мальчишка ревел?! – ахнул Ричард. – Ну и ну! Если бы я в его возрасте разнюнился, отец просто выпорол бы меня.
– И мои родители не одобрили бы, если бы я стала реветь от боли, – согласилась жена. – А его мамочка причитала над ним так, что мне кисло стало, и требовала от директора исключить из школы "эту бандитку, опасную для общества". Если бы мы были не в школе, я бы ей не так ответила, но я и при директоре нашла, как утихомирить эту крикунью. Еле замяли дело. Директор всё же вспомнил, что вся его школа фактически кормится из твоих рук...
– То есть находится под патронатом УБРИ.
– Неважно, суть та же! И директор решил не портить с нами отношения из-за разбитой коленки какого-то маменькиного сыночка. Он назначил Линде неделю дополнительных занятий. Мамочка пострадавшего начала кричать, что так дела не оставит и добьётся того, чтобы Линду наказали как следует...
– Как её фамилия? – спросил Ричард. – Если она не хочет, чтобы её сын подвергался опасности в одной школе с Линдой, завтра его не будет в этой школе. Я не затем оплачиваю обучение дочери, чтобы ей трепали нервы. Эти мальчишки любят распускать язык, а, получив сдачи, сразу скулят, как щенки.
– Я так и сказала миссис Робертс, матери пострадавшего, – оживилась Дэррил, – что скорее её сокровище вылетит за дверь, чем исключат Линду, так что пусть она не поднимает крик. Этот Дэнни Робертс допекает Линду с первого класса и чуть что, сразу бежит жаловаться.
– Завтра его в школе не будет.
– Но с Линдой надо хотя бы поговорить! Она не должна так себя вести в школе.
– А как она себя вела? Её задели, она защищалась. И ты, и я на её месте вели бы себя так же.
– Ты прав, Ричард, но попроси её хотя бы не давать столько воли ярости, иначе это может наделать бед в День Вспышки!
– Я вечером поговорю с ней.
– Тебя она иногда слушается... Да, а подводные города в земных океанах – замечательная мысль! Мне понравилось. Думаю, что могу тебе помочь в проектировании!
Когда Ричард вечером заговорил с дочерью о драке с Дэнни, девятилетняя Линда подобралась как дикобраз, выпускающий все свои колючки, а серо-голубые глаза сразу покрылись льдом. Выражение смуглого личика стало упрямым и агрессивным, но по мере того, как девочка слушала отца, оно разглаживалось. Линда поняла, что ей больше не собираются читать мораль, а в ответ на пользу контролировать чувства, кивнула:
– Ладно, папа. Но если кто-то опять меня достанет...
– Защищайся, – отец положил руку на её плечо. – Но не так, чтобы хулиган был похож на жертву. Как правило, они свои гадости делают исподтишка, а люди видят только как ты учишь его разуму.
– Дэнни и его придурки точно ко мне больше не полезут, – даже с гордостью сказала Линда. – Побоятся после сегодняшнего!
– Да, такие ребята как правило трусливы, – согласился Ричард. Он не стал говорить дочери, что больше Дэнни её допекать не будет потому, что уже завтра он в школу не попадёт. А потом рассказал девочке о проекте подводных городов.
Линда восхищённо слушала отца, потом захлопала в ладоши:
– Вот здорово! Это будет интересно! Знаешь, папа, я решила, что когда окончу школу и университет, пойду работать в УБРИ. Ты возьмёшь меня на работу?
– Если будешь хорошо учиться, то непременно, – улыбнулся Ричард.
6. "БОТАНИК"
Последний экзамен оказался легче, чем ожидалось. И Джозеф Хеллегран был даже разочарован: он-то готовился чуть ли не к подвигу, а отличный балл как будто сам свалился ему в зачётную книжку. Однако другим ребятам из его группы повезло куда меньше: кое-кому грозила пересдача. Но они нисколько из-за этого не переживали. Выходя из аудитории в толпе однокурсников, Джозеф слышал смех и обрывки оживлённых разговоров:
– ... А я ему говорю: сначала научись не выглядеть чучелом!
– Правильно, Марджи, а то он как придурок со своей щетиной!
– ... И она ездит только на 98-м бензине, но экономит две пинты за сто миль!
– Класс! Твои старики секут в крутых тачках!
– ... Ну, вот, в девять мы встречаемся в клубе!
– Супер! Там сегодня чумовая программа!
Причём веселее всех хохотали и оживлённее всех болтали как раз те студенты, которые на экзамене потели, краснели, заикались и даже со шпаргалками не могли выдать внятный ответ.
Кто-то толкнул его:
– Эй! Ботаник четырёхглазый! Не спи, замёрзнешь!
Чуть не сбив его с ног, два оглушительно хохочущих парня рванулись впереди всех к лифту, что-то вопя про футбольный матч и билеты на первый ряд на трибуне.
Джозеф поправил сползающие с нос очки и зашагал быстрее. Он резко выделялся среди нарядных весёлых однокурсников. В 22 года худой и ещё немного нескладный Джозеф выглядел почти подростком. В университет он приходил в своём единственном приличном костюме, сером в мелкую полоску, купленном четыре года назад перед поступлением в университет и неизменно чистой и выглаженной рубашке, которая, впрочем, уже не выглядела новой. Ботинки, несмотря на ежедневную чистку, всё больше становились похожими на обувь, купленную с большой скидкой на распродаже.
Большинство ребят в университете меняли наряды чуть ли не ежедневно, приезжали на лекции на дорогих машинах и обедали в ресторане. Джозеф часто ходил в университет пешком, чтобы сэкономить на метро, а обедал булочкой и стаканом чая без сахара в буфете на первом этаже. Его однокурсники чуть ли не каждый вечер веселились на дискотеках и в ночных клубах, а Джозеф вечера проводил в библиотеке за грудой книг: готовил очередной реферат, или учил дополнительные материалы к экзаменационным билетам. Его однокурсники веселились на деньги богатых родителей. Отец Джозефа, старший сержант Фрэнк Хеллегран, был убит во Вьетнаме в самом начале войны, оставив жену с четырьмя детьми. Джозефу, старшему, едва исполнилось тогда 13 лет, и с тех пор он старался принести в дом хоть немного денег, чтобы помочь матери прокормить трёх младших детишек. И ещё, отдавая остатки времени дополнительным занятиям и воруя часы у сна для эссе или доклада на семинар, Джозеф не оставлял честолюбивую надежду – окончить университет "с высшей похвалой" (то же, что у нас – "красный диплом – прим. автора) и пойти работать в УБРИ.
Эта научная корпорация, занимающаяся техническими разработками будущего, занимала мысли Джозефа уже не первый год. Восемь лет назад, когда корпорация открывалась, Джозеф подрабатывал после школы на заправочной станции и слышал о церемонии открытия по радио, а вечером приехал заправить машину сам доктор Келлар. Джозеф тогда сразу узнал его по газетным фотографиям и поделился своей мечтой. "Мы будем рады принять на работу одарённую молодёжь, – ответил Ричард Келлар. – УБРИ будет ждать тебя!". Поэтому Хеллегран так старался заслужить "высшую похвалу", чтобы иметь право претендовать на трудоустройство в УБРИ. Остался один год. И Джозеф не сомневался, что своего добьётся. Он не ждал везения, это только в сказках счастье сваливается с неба. Он мог рассчитывать лишь на себя и готов был прилагать все усилия. Поэтому он и лишал себя даже сна, и без зависти смотрел, как его беспечные однокурсники разъезжаются на своих машинах в клубы, на концерты и вечеринки. Всё это у него будет – и счёт в банке, и дом, и автомобиль – если приложить усилия сейчас. Говорили, что последние экзамены на его кафедре будет принимать в числе комиссии сам доктор Келлар. Главное – не ударить перед ним носом в грязь.