– Отличный бросок! – прокричала она.
– Да? Тогда взгляни на этот!
– Только мне не хочется задерживать дыхание.
Мяч снова полетел в цель, но на этот раз не попал и отскочил назад.
Девушка с улыбкой хлопнула в ладоши.
Джереми отметил, что на лицо она не красавица. Со спины такие девушки просто отпад, а как обернется – одно разочарование. Словно Господь, одарив их прекрасным телом, решил не заморачиваться на лице. Не то чтобы она была совсем уж дурнушкой, нет, но глаза ее были слишком близко посажены, маленький носик вздернут, как пятачок, а рот, напротив, великоват. Передние зубы торчали над нижней губой, словно мраморные плиты.
Следующий мяч тоже не попал в цель.
– Никакой ты не Бозо, Нолан!
Парень махнул рукой и, обняв свою подружку, поплелся прочь.
– А ну-ка, – сказал Ковбой и занял место ушедшего парня, передав Джереми вафлю. – Дай мне три мяча, Джим, – попросил он продавца и протянул три доллара.
– Смотри, не сбей флюгер на крыше, – поддразнила девушка.
– Готовься хлебнуть водички, Лиззи! – парировал Ковбой и бросил первый мяч. Тот попал прямо в центр металлической мишени. Лиззи снова рухнула в воду.
Забираясь обратно, она оглянулась на Ковбоя:
– Отличный бросок для новичка. А это с тобой кто? Твой друг?
Джереми почувствовал, как краснеет.
– Это мой приятель Герцог. Новичок в городе. Мы только познакомились.
– Рада встрече, Герцог.
– Я тоже.
Она уселась на платформу. Ковбой метнул второй мяч. И снова Лиззи свалилась в воду.
Ковбой улыбнулся:
– Это единственный способ ее отмыть. Ванну принимать отказывается, свинюшка такая.
– Пусть Герцог попробует, – сказала Лиззи, выбираясь обратно.
Ковбой протянул Джереми последний мяч.
– Ой, да ладно, – смутился Джереми. – Кинь сам.
– Не стесняйся, – подбодрила его Лиззи.
Вздохнув, он отдал вафлю Ковбою и взял мяч.
Это начало конца, подумал он. Сейчас я промажу на целую милю, и они поймут, какой я недотепа.
Он с размаху бросил мяч.
В яблочко!
Мяч угодил в мишень и отскочил.
Лиззи не свалилась в воду.
Она засмеялась и хлопнула в ладоши:
– Непруха, Герцог.
Вот черт!
– Надо кидать немного сильнее, – улыбнулся Ковбой, покачав головой. – Дай ему еще одну попытку, – сказал он и достал деньги.
– Нет, нет. Лучше как-нибудь в другой раз. Сегодня я очень устал. Ну, понимаете, весь день распаковывал вещи, мебель таскал…
– Ковбой! – крикнула Лиззи сквозь решетку.
– Ась?
– Таня ничего не просила мне передать?
– Нет, а что, должна была?
– Расскажи ей о Джанет. Я хочу взять ее с собой сегодня вечером. Позвони и скажи, что она решила, ладно?
– Договорились. Адиос. Береги сисечки, чтобы от воды не скоробились.
Лиззи залилась краской. Несколько человек, находившихся поблизости, рассмеялись, Джереми же был слишком смущен.
– Ладно, Герцог, погнали.
Они направились дальше. Джереми нагнал Ковбоя и пошел рядом с ним вдоль променада. Миновав площадку, они спустились по бетонной лестнице и оказались на пляже.
4
– Ну хоть кто-то умеет играть на банджо, – заметил Дэйв. Разудалый мотивчик едва пробивался сквозь общий гомон – шум многочисленных аттракционов, голоса, смех, визг посетителей на «Корабле викингов» и пальбу из «Базуки».
Музыка, похоже, звучала где-то впереди. Дэйв заметил, что в северном конце променада собралось кольцо слушателей.
– Пойдем глянем, что там, – сказал он.
– Всяко лучше чем опрашивать троллей, – вздохнула Джоан.
После обеда они допросили семерых попрошаек, и никто из них ничего не знал о человеке по имени Енох. На вопрос, не замечали ли они прошлой ночью чего-нибудь странного, один из бродяг сообщил, что на его глазах в небе завис космический корабль с планеты Моджо, в котором сидело существо, похожее на ящерицу, но ростом с человека, и посасывало через вставленную в горло трубочку содержимое собственного желудка. Другой поведал, как его поймала парочка альбиносов и затащила под променад, чтобы там скормить своему ручному пауку. Какая-то бабенка утверждала, что к ней явилась Пресвятая Богородица, вручила круглый серый камень и сказала, что внутри спрятан алмаз. На протяжении всего рассказа бабенка не прекращала попыток разгрызть этот камень, точно грецкий орех. Следующий бомж и вовсе городил какую-то невнятную околесицу, еще один бросил на них взгляд и обозвал убийцами… Лишь один из опрошенных казался совершенно нормальным, но он утверждал, что всю ночь крепко спал в дюнах и ничего не видел.
Все это время Джоан лишь вздыхала да закатывала глаза и наконец сказала Дэйву, что расспросы попрошаек на променаде – пустая трата времени.
Не такая уж и пустая. Теперь Дэйв окончательно убедился, что история о «надкусившем сосиску» Енохе сродни байкам про спрятанный в камне алмаз, альбиносов-похитителей и пирушку инопланетного ящера.
В окружавшей музыканта толпе раздались аплодисменты. Горстка слушателей покинула круг. Большинство осталось, потом подошли еще несколько человек. Некоторые протискивались вперед, очевидно, желая отблагодарить исполнителя деньгами.
Когда Джоан и Дэйв подошли, заиграла следующая мелодия – «Когда святые маршируют». Музыка звучала с такой живой мощью, с такими затейливыми аккордами, что Дэйв решил: музыкантов как минимум двое. Пытаясь найти лазейку в толпе, чтобы подобраться поближе, он был уверен, что слышит дуэт, а то и целое трио, исполняющее банджо-версию «Святых» так мастерски, что зрители, только что хлопавшие в ладоши, остановились и замолчали, наслаждаясь игрой.
Джоан не стала расталкивать толпу, а ждала, когда Дэйв отыщет лазейку.
Завидев полицейских, кучка неряшливо одетых байкеров тут же отделилась от толпы и рассыпалась в разные стороны. Наконец Дэйв отыскал проход, и они с Джоан смогли пройти.
Не трио. Не дуэт.
Все это исполняла одна-единственная девушка, на вид не старше восемнадцати лет.
Она стояла прямо, как солдат по стойке «смирно», опираясь на одну ногу, а другую выставив вперед, и играла на банджо. Банджо было тяжеленное, таких больших Дэйву видеть еще не доводилось; оно висело на животе девушки, закрепленное широкой лентой.
Разложенный перед ней чехол был завален долларами и монетками, рядышком на тротуаре лежал расстегнутый рюкзак.
«Святые» закончились. Публика взорвалась аплодисментами. Девушка чинно склонила голову, вытянув руки по швам. Пока все хлопали, несколько человек (в основном дети, посланные родителями) вышли вперед бросить деньги. Несмотря на то что ее голова была опущена, Дэйв расслышал, как девушка вполголоса благодарила их.
Наконец, когда зрители поутихли, она подняла голову и, подмигнув мальчишке, стоявшему рядом с Дэйвом, заиграла «Паффа, волшебного дракона».
– Чертовски здорово, – прошептала Джоан.
– Я и говорю.
Левая рука девушки сновала по струнам с невероятным проворством. Правая была почти неподвижна, лишь пальцы подбирали аккорды. Девушка стояла прямо, слегка притоптывая ногой. Играя, она смотрела вперед. Из правого уголка рта выглядывал розовый кончик языка.
Дэйву она показалась совсем молоденькой и очень уязвимой.
Судя по рюкзаку, она не из местных.
Оглядывая толпу, он пытался определить, кто бы мог ее сопровождать. Не факт, что у нее нет спутника, но Дэйв подозревал, что она путешествует в одиночку.
Ездит, скорее всего, автостопом, ночует на улицах.
Рано или поздно она доиграется.
Такие путешествия опасны и для мужчин, а для девушки риск увеличивается в десятки раз.
Впрочем, издали она вполне могла сойти и за парня. Светлые волосы острижены очень коротко, стройное тело, грудь обрисовывается только из-за прижимающего рубашку банджо. Лицо тоже по-мальчишески угловатое, разве что щеки слишком гладкие, но и это не мешало принять ее за паренька, у которого проблемы с гормонами.
Дэйв решил, что такая схожесть с парнем ничем не лучше. Чего доброго какой-нибудь злоумышленник подберет ее на дороге, приняв за юного гея.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...