Портить отношения с Якуши ему не хотелось, да и, честно говоря, понять его было можно. Попытайся кто-то в его детстве претендовать на внимание Итачи — получил бы полный ворох детских пакостей. А тут все гораздо серьёзнее…
— Ну? Я могу за гребнем и сам сходить, но тогда и расчёсывать сам буду.
— Пф! — возмутился Кабуто, вынимая из ящика костяной гребень. На нём была резьба, но какая-то очень уж странная. Это были рёбра жёсткости.
— Не подеритесь только, — попросил Орочимару.
— Как можно? — Учиха ухмыльнулся. — Не за таким ответственным занятием.
Орочимару отстранился от подушек, давая доступ к волосам. Кабуто фыркнул, но вроде как согласно. И посматривая на Учиху очень, очень подозрительно. С чего это он решил расчёсывать в компании?.. Такой привилегией не делятся!
Пряди ученики разбирали очень нежно, делясь расчёсочкой по-братски — особо забавно, если вспомнить, как у этих двоих с семьёй — а сам Орочимару чуток пошатывался сидя и мечтал лечь и поспать. Хотя сон не принесёт ему долгожданного отдыха, но глупый организм этого не понимает.
Поспать, и чтобы кто-то гла-а-адил…
А потом Учиха передвинулся, давая опереться на свое плечо, окончательно отдал гребень Кабуто, а сам начал мягко поглаживать ладонью по свежерасчесанным прядям. На взгляд Якуши он только шикнул, взглядом же указывая на прикрывшего глаза Змея. И жестом намекнул не отлынивать.
Кабуто ответственно кивнул, продолжил вообще-то совершенно бесполезное дело, потому что волосы Орочимару не запутывались от слова «совсем». Но Змею нравилось, интересное медитативное занятие, почти ритуал, как надеть броню или умыться.
Через пару минут увлечённого разбирания прядей Кабуто обратил внимание на одну деталь. Он закусил губу, чтобы не выдать себя позорным вскриком.
— Он спит!!! — тщательно проартикулировал он, стараясь не подпрыгивать и вообще не издавать ни звука.
Саске скосил на него глаза, чуть заметно кивнул, стараясь не шевелиться — его тушка нравилась Змею явно больше подушки.
— Обними, — так же беззвучно произнес Учиха.
— Что?!! — глаза Кабуто невероятно расширились, он чуть подался назад.
Саске раздраженно цыкнул.
— Обними, говорю. Орочимару не хватает тактильного контакта, думаешь, из-за чего весь этот секс?
Кабуто моргнул. Ещё раз. Ещё раз. Его мозг с трудом скрипел, осознавая новую реальность. Осторожно потянулся вперёд, неловко обнимая и прижимаясь к спине Орочимару-самы. Если его потом прибьют, всё равно… не зря. Учиха закатил глаза, накрыл его ладонь своей. Тряхнул, намекая расслабить. И провел, показывая, как именно гладить, чтобы не разбудить. Кабуто осторожно, благоговейно погладил, поднял на Саске взгляд, полный восхищения и обожания.
Учиха, всеми силами старающийся не поддаться очарованию спящего Змея, нервно дёрнул уголком рта. До этого Якуши так смотрел только на Орочимару — и Саске слегка напрягало быть объектом столь неприкрытого обожания, не связанного, тем не менее, с желанием заполучить себе его тушку. Впрочем… Мир с Кабуто определенно был лучше ссоры. Так что Учиха коротко кивнул и тоже прикрыл глаза, продолжая размеренно наглаживать Змея.
Пусть отдыхает.
========== Диагностика ==========
Отглаживание Орочимару растянулось на несколько часов и по итогу привело к тому, что умиротворенные размеренными действиями Саске и Кабуто тоже уснули. Учиха не был уверен насчет помощника Змея, но то, что проснулись они по бокам от Орочимару, крепко его обнимая, как бы выдавало. Что характерно, санин на них даже не нашипел и вообще выглядел отдохнувшим и вполне довольным сложившейся ситуацией. Более странным было то, что сам Учиха неплохо выспался, хотя чужое дыхание и сердцебиение должны были бы нервировать. Ладно Орочимару, все-таки секс сближает в этом плане, но Кабуто?
А Якуши еще и повадился смотреть на него тем глубоко восторженным взглядом, вызывая смутные опасения, что и «Саске-кун» скоро сменит тональность. Ну, не хватало у него наглости самостоятельно обнять обожаемого саму, так и что с того? Не повод! Только вот донести это до Кабуто было нереально — в том числе и потому, что Учиху люто сбивало с мысли это восхищение. Сразу просыпался рефлекс свалить куда подальше, пока на шее не повисли.
Орочимару тоже был весьма удивлён тем, что проснулся отдохнувшим в объятиях собственных учеников, которые до этого друг друга переносили весьма с натяжкой. Допрос собственной паранойи успехом не увенчался, паранойя смотрела невинными голубыми глазами и утверждала, что спать в чужих объятьях — это самое безопасное дело.
Ну, вот и крыша поехала…
Ученики тем временем начали пляски с бубном вокруг друг друга. Кабуто со всем опытом разведчика загонял Учиху в угол. Учиха, с опытом убегания от фанаток, изворачивался. Побеждал опыт разведки. Однако в угол его зажимали не просто так и даже не для приставаний, а с выражением самого Саске «змейс, ты меня заманил, ты меня и учи, не отлынивай» начинали выпрашивать инструкции по правильной глажке Орочимару-самы.
Первым делом Учиха порекомендовал ему расчесаться.
Орочимару ржал, аки конь, когда это подслушал. Непередаваемая мордочка Саске при этом предложении только добавляла веселья.
Кабуто же инструкцию честно попытался исполнить — но результат Учиху не удовлетворил. После третьего раза, когда Якуши уверился в том, что над ним нагло издеваются, Саске усадил его и расчесал сам. И хвост перевязал по-другому, выпустив края шнурка и позволив волосам лежать чуть свободнее.
— И вообще, какого ты очки таскаешь? Ирьенин же, давно бы зрение в порядок привел, — буркнул он напоследок.
Кабуто задумался. В принципе, можно было, но это дело достаточно сложное, долгое и муторное. Проще было пересадить себе чьи-нибудь здоровые глаза, но это вызывало подсознательное отвращение. Пересаживать себе части чужого тела, несмотря на относительную лёгкость процесса, можно только при больших плюшках вроде додзюцу, а так… фу-фу-фу.
А у него работа, между прочим!
Хотя первый этап восстановления можно проделать и так…
И только после ухода Учихи выяснилось, что эта сволочь красноглазая очки с собой унесла. Можно было не сомневаться, что или угробит, или Орочимару-саме сдаст для лучшей мотивации.
И когда только освоил достаточно тонкие гендзюцу, чтобы прикрыть свой маневр?
Кабуто вздохнул и надел пока запасные.
Изменения в облике Орочимару заметил сразу. Заметил и одобрил, даже почти не став капризничать при приёме лекарства. О, Орочимару-сама умел капризничать! Да так, что иногда приходилось отмывать пол, стены, а то и потолок.
Кабуто посчитал это хорошим знаком.
Затем он озадачился, а с чего такой эффект? Да, хвост переплетен, он выглядит в целом аккуратнее и мягче… Но что такого-то? Он бы понял, если бы он куноичи был и ему сиськи подсказали показать. Но тут эффект с чего? Учиха определенно ответ знал, но делиться им не собирался. Разве что так и норовил разбить очки при очередном спарринге. Даже звуковую технику у кого-то скопировал, чтобы крошить стекла.
— Учиха, отъебись от моих очков! — Кабуто упер руки в бока. — Зрение восстанавливать слишком долго, я не могу себе позволить так подставляться.
— Еще скажи, что ты не знаешь, как это обойти, — фыркнул Саске. — В бою они все равно слишком опасны. Их с тебя содрать — и будет крот.
— Не такой уж и крот… А вот варить сложные лекарства уже не получится.
— Почему? — Учиха наклонил голову набок. Заинтересованно.
— На дистанции средне-ближнего боя я вижу нормально, но вот читать инструкции и отмерять нужное количество реагентов сложно.
— А здоровые глаза пересадить? — скептически.
— Самому себе? Нереально. Придется тебе пока потерпеть меня в очках.
— Тогда хотя бы оправу смени, — поморщился Учиха. — Эта стремная.
— Не сменю, — кратко ответил Кабуто. А взгляд невольно скользнул по щеке. Было очень любопытно безумно. Что же Орочимару-сама нашел в нем, чего не искал у других?