Караван большой, лошадей сто-двести, можно сосчитать точно, но лень. А повозок нет, ни карет, ни телег, ни фургонов, одни только всадники. В облике всадников прослеживается закономерность - чем ближе к голове колонны, тем всадник солиднее. Номер два выбивается из правила, но природа аномалии очевидна - проводник из местных смердов, он, по идее, должен ехать самым первым, но этот хер в мантии... как его там, принц что ли... да, вроде так. Короче, чем ближе к началу колонны, тем всадник солиднее, так что Оливер входит в первую двадцатку самых солидных, барон какой-нибудь или виконт, феодал среднего звена. Тебе повезло, ты не такой как все, ты служишь милорду де Сесе... как-то так.
А пейзаж сделан плохо! Вот дорога обогнула гору, за ней открылась другая, а она в точности такая же, как первая, просто видна с другого ракурса. Обычные люди такого не замечают, но у кого глаз наметанный, тот сразу видит признаки дефицита ресурсов. Страшно подумать, что здесь творилось час назад.
"Так, интеллект", подумал Оливер. "Очисти память, пожалуйста".
- Неиспользуемые ресурсы позакрывать? - осведомилась слуховая галлюцинация.
"На твое усмотрение", подумал Оливер. "Сделай мир нормальным, чтобы не противно было разглядывать".
- Окей, - ответила галлюцинация. - Желаешь согласовать план изменений?
"Нет", подумал Оливер. "Оптимизируй по своему усмотрению".
- Окей, - сказала галлюцинация и замолчала.
Оливер покрутил головой, ничего вроде не изменилось. Интеллекту виднее, что, как и когда оптимизировать, но все же интересно... хотя нет, неинтересно.
Сзади-справа кто-то деликатно кашлянул. Оливер обернулся - нарисовался молодой дворянчик, на вид небогатый, но гордый, что-то вроде стереотипного д'Артаньяна, только лицо другое. Смотрит приветливо, улыбается, похоже, будет инструктаж.
- Здравствуйте, сэр Оливер, - произнес дворянчик, любезно, но без лишнего подобострастия. - Не желаете ли скоротать время в приятной беседе?
Оливер улыбнулся и кивнул.
- Желаю, - сказал он. - Простите, сэр, не припомню вашего имени...
- Вильгельм из Квайетдоуна, - представился дворянчик.
- А, понятно, - кивнул Оливер. - Рад познакомиться.
- Мы уже знакомы, - сказал Вильгельм из Квайетдоуна. - Нас представляли друг другу в этом, как его... ну, откуда мы выехали...
- Прошу простить нечаянную обиду, - сказал Оливер. - У меня ужасная память на лица и имена.
- Я не обижен, - махнул рукой Вильгельм. - Квайетдоун - унылая дыра посреди болот, а достопримечательностей там всего две: заброшенный мраморный карьер и отряд баб-лучниц. В прошлую войну у нас была любопытная история...
- Погоди, - перебил его Оливер. - Дай, я угадаю. В том отряде сначала служили мужики, а командир отряда, он был не дворянского рода, йомен, наверное, а звали его как-то типа Теодор...
- Да, что-то вроде того, - кивнул Вильгельм. - По-моему, Теоден или Тедот... точно не помню. Вчерашнее вино...
- Так вот, - продолжил Оливер. - Этот самый Тед постоянно докучал местному рыцарю, что лучники бухают и дерут крестьянских баб, и чтобы тот подобрал по возможности воинов, которые этого не делают, а тот по приколу взял да и подобрал два десятка баб-охотниц, а потом в окрестностях завелась разбойничья шайка, эти бабы с ними геройски сразились...
- Если честно, не так уж и геройски, - вставил Вильгельм. - Одна тупо утонула в болоте, вторую зарезали в рукопашной схватке как свинью, третья словила стрелу в спину, когда бежала с поля боя... А две последние - да, сражались геройски, лучше иных мужиков. А откуда вы знаете ту историю, сэр? Мне казалось, это наш местный фольклор.
- Истории все примерно одинаковые, - сказал Оливер. - Когда боги творили мир, выстраивали судьбы людей и всяких там общин, дружин, короче, богам лень было придумывать отдельную уникальную судьбу на каждый случай. Ты никогда не замечал, что в мире многое повторяется, как на дешевых портретах, что рисуют на ярмарках?
- Не замечал, - покачал головой Вильгельм. - А что, есть другое место, где повторилась та же самая история? С точностью до совпадения имен?
- Типа того, - кивнул Оливер. - Не уверен насчет совпадения имен... В таких случаях имена трудно точно запомнить.
- И то верно, - согласился Вильгельм. - Тео... Тедот... да черт с ним. Как думаете, сэр, свадьба пройдет весело?
- Свадьба? - переспросил Оливер. - Ах да, свадьба. Слушай, Вильгельм, а в этих местах нет ли обычая закусывать вино мухоморами?
Вильгельм сделал изумленное лицо и воскликнул:
- Закусывать?! Да вы что, сэр Оливер, разве можно мухомором закусывать? Покрошить в вино немного стружки - это как максимум! Если мухомором конкретно закусить - память отшибет напрочь, а то еще набегут глюки, не дай бог... А вы вчера...
- Похоже, злоупотребил, - сказал Оливер. - Так мы едем на свадьбу?
- О, и вправду память отшибло! - обрадовался Вильгельм. - Прикольно! Ну да, на свадьбу.
- А кто женится? - спросил Оливер. - Не я?
Вильгельм захохотал как сумасшедший. Оливер понял, что женится кто-то другой.
- Женится принц Бонифаций по прозвищу Лев, - объяснил Вильгельм. - Вон он в голове колонны в горностаевой мантии и латунной короне.
- Латунной? - переспросил Оливер. - Почему не золотой?
- Золотая была бы тяжелее, чем турнирный шлем, - объяснил Вильгельм. - А латунная на вид как золотая, но весит приемлемо. Так вот, принц Бонифаций женится на королеве, как ее там... Я тоже, что ли, злоупотребил... Короче, королева Снежного Замка...
Мир поднялся и опустился, нечто подобное происходит, когда движется камера в фильме. В животе екнуло, лошадь под жопой заржала и занервничала, Оливер сделал необходимое движение и повторно установил контроль над животным. Оливер не понял, какое именно движение сделал, понял только, что оно было в точности таким, какое нужно, чтобы установить контроль над животным. Верный признак исчерпания ресурсов, это самое... слово из трех букв... которое падает... фэпээс падает, вот, что бы это ни значило в буквальном выражении, по-любому, когда оно падает, утрачиваются подробности событий, низкоприоритетные сообщения перестают доставляться потребителям, кому какое дело, как именно надо успокаивать перепуганную лошадь, достаточно того, что любой дворянин должен это уметь, вот и Оливер, стало быть, умеет, это как наследование от абстрактного класса, а может, и не просто "как", а оно самое и есть в натуре...
Принц Бонифаций обернулся. Стало видно, что у него пышные вьющиеся волосы, как у Леонтьева, был такой певец давным-давно, в совсем другой стране. Нет, не Леонтьев, Кузьмин, Леонтьев - космонавт. Короче, прическа у принца Бонифация пышная и кудрявая, остроконечная корона к такой прическе не подходит, уродство жуткое, будто в дурном фотошопе прилепили одно к другому... неважно.
Лицо принца изменилось, на нем нарисовался испуг. Позже Оливер понял, что так и не понял, как именно нарисовался испуг: округлились ли глаза, распахнулся ли рот в крике или как-то иначе он проявился, так и осталось непонятным, как конкретно он проявился, только то, что он проявился, а как именно - хер поймешь. Как филин на одинокой сосне, внезапно проснувшийся в ясный полдень, что бы это ни значило.
Но в тот момент Оливер не задумывался над подробностями. Оливер понял, что надо обернуться, ведь то, что напугало принца, находится сзади, а значит, надо обернуться и увидеть, что именно его напугало... Ага, увидел. Лавина. Нет, не просто лавина, землетрясение! А нехило тряхануло. Сейчас должна дойти ударная волна, сначала по земле... Ага, дошла, нет, не ударная, просто волна, противная такая дрожь, будто каждый камень превратился в желе и затрясся. Все, потряслись, успокоились, поехали дальше.
- Сдается мне, выбраться обратно будет непросто, - сказал Вильгельм. - Я не знаю, есть ли из Снежного Замка другая дорога в большой мир.