Бой прекратился, и другие рыцари и меридианские воины ошеломлённо смотрели, как юный принц голыми руками расправляется с громилой северянином.
Через толпу протолкнулись Вейра и командир северного отряда:
- Фобос, ты ввязался с ним в драку?!
- Фрост, ты проиграл поединок?!
Фобос поднялся, потирая онемевшую руку.
- Я защищался, - коротко ответил он.
- Ты цел?! - Увидев, что сын как будто не очень пострадал, королева со слезами обняла его и осыпала поцелуями, отряхивая его одежду от земли. - Мальчик, ты что, не знал, что по своим обычаям эти чудовища дерутся до смерти одного из противников?! Он мог тебя убить!
- Теперь его жизнь принадлежит вашему сыну, - сказал командир северного отряда. - Но дело в том, что Фрост - единственный сын нашего магистра. Его смерть может вызвать обострение ситуации...
- Обострение?! - королева отпустила Фобоса и развернулась к Рыцарю, разгневанная до предела. - Прекрасно! Пусть приходит сюда со своим войском! Пора наконец это прекратить! - Властным жестом королева указала сыну на хмурого Фроста, поднимавшегося с земли:
- Нанеси последний удар, милорд сын мой, и да не дрогнет твоя рука!
Фобос развернулся к северному рыцарю. Некоторое время оба молчали.
- А ты и без магии, оказывается, лихо воюешь, - сказал юный северянин. - Твоя взяла.
- И ты не боишься? - Фобос потёр плечо. - Ведь твой командир сказал...
- Таков закон. Я проиграл и заслужил свою участь.
Королева и офицер Ордена молчали. Молчал Фобос. Молчал его побеждённый противник.
- Нет! - решительно сказал Фобос. - Если бы погиб я, моя мать оплакивала бы меня. Я единственный сын своих родителей. Так почему я должен отнимать единственного сына у твоих родителей? Я не буду этого делать.
- Ты имел право меня убить, - склонил колено Фрост. - Но раз ты оставил мне жизнь, отныне твоя воля для меня закон, и я жизни за тебя не пожалею.
Командир Рыцарей кивнул:
- Верно. По обычаю Ордена, если победитель оставил жизнь поверженному врагу, тот обязуется верой и правдой ему служить.
- Ты поедешь с нами в столицу, - Фобос надеялся, что его голос звучит ровно и не дрожит из-за ноющей боли в затылке и покалывания в плече. - Я принимаю тебя в свою свиту. А вы, - обратился он к остальным северянам, - идите домой и остерегитесь впредь нападать на наши земли. Как видите, мы умеем защищаться.
Никому не пришло в гоолву ослушаться мальчика, в голосе которого уже звучали интонации прирождённого правителя.
Королева ещё раз посмотрела на сына: неужели это её маленький зеленоглазый мальчик? Какая у него величавая осанка, на лице - новое незнакомое выражение, и голос звучит так уверенно и властно. "Он вырос, - подумала королева. - И даже если у меня не будет дочери, наследник престола уже есть!"
"Если он наследует за матерью, такому правителю мы покоримся!" - подумал офицер Ордена, брат Магистра Нортон.
"Первый раз меня вздули в бою, - думал Фрост. - И кто, королевский сын, который раз в пять мельче меня. И сохранил мне жизнь, хотя королева приказала меня прикончить. Да я за него теперь в огонь полезу!"
"Может, удастся наладить отношения с ними? - думал Фобос. - Магистр должен оценить то, что я пощадил его сына!"
Так окончилась Саутлендская битва и так был сделан шаг к прекращению многовековой розни Севера с королевским домом.
Рыцарь Фрост легко освоился во дворце. Он резко отличался от остальных солдат, но посмеиваться над ним не смели даже отъявленные задиры: северянин оказался скор на расправу; обладал тяжёлым характером и ещё более тяжёлой рукой и уже через два месяца только отменно бесшабашный и желчный Рейтар решался отпускать шуточки насчёт "зверской рожи" и "куцых мозгов" рыцаря. Как правило, потом ему приходилось увёртываться от дубинки, тяжёлого сапога или громадного кулака, и слушать предложения катиться к гаану в берлогу, но поток насмешек не прекращался, и не раз выливался в драку, которую приходилось усмирять целому взводу.
Магистр Ордена после переговоров с Вейрой и Фобосом обязался прекратить набеги на Меридиан, а королева распорядилась возобновить торговлю с Севером. На прощание Магистр встретился с Фростом и обязал сына примерно нести службу у принца.
Впервые в жизни Фобос оказался в центре внимания всего Меридиана. То, что утихла многовековая распря именно благодаря уму и дальновидности 16-летнего принца, быстро стало известно всем. "Не ошиблись ли прорицатели? - думала королева. - Мой сын готов стать великим правителем. Во всяком случае, заурядным человеком он не будет!"
После Саутлендской битвы королева и принц-консорт впервые поняли, что их сын незаметно для них вырос и всё чаще приглашали его разобрать с ними указы и проекты, присутствовать на собрании Совета, рассмотреть судебные тяжбы, и Фобос проявлял себя хорошим помощником и толковым прагматичным политиком. Свободного времени у него, правда, стало меньше, но Фобос отлично понимал ответственность, ложащуюся на него. Родители готовят его к престолу, и он должен научиться быть хорошим правителем. А для начала нужно лучше помогать матери, которая в последний месяц как будто нездорова, похудела, бледна и страдает головными болями, и Фобос беспокоился за неё. Он не был идеальным сыном, часто поступал наперекор, грубил, но когда мама в очередной раз хворала, он не находил себе места и давал зарок больше не ссориться с ней из-за глупостей.
... - Даже не знаю, как ему сказать, - пожаловалась Вейра мужу. - Думаю: как он к этому отнесётся?
- Дмаю, правильно, - ответил муж. - Характер у него нелёгкий, но он добрый мальчик.
- Да, но ты же видишь, как он на всё болезненно реагирует, бунтует, упрямится. Он уже не раз упрекал нас в невнимании, и вот только наши отношения начали налаживаться...
Фобос подозревал, что от него что-то скрывают. А как узнать что за тайны у предков, он не знал. Подслушивать под дверьми принц считал унизительным, посылать под двери своего первого лорда, юркого 12-летнего Седрика было удобнее, но если речь идёт о личных делах семьи, посторонние не должны их слышать. Хоть бы родителям надоело шептаться в будуаре матери и они решились поговорить с ним! Фобосу не давали покоя их тихие разговоры, его охватывало нехорошее предчувствие, и он жалел, что уже не может встретиться с Конни и поделиться с ней своей тревогой. Конни непременно успокоила бы его и убедила, что он напрасно треплет себе нервы. Но Конни уже нет. В последние два месяца они виделись редко, иногда - почти мельком, и фрейлина его матери стала какой-то грустной и встревоженной, а неделю назад внезапно уехала. Говорили, что какой-то дальний родственник завещал ей имение в провинции. Но вездесущий Седрик подслушал разговоры других фрейлин Вейры и под большим секретом сообщил своему господину, что королева как будто бы удалила Конни от двора за прелюбодейство. "Узнала о нас? Но почему она и меня не пригласила для разборки? А Конни могла бы обратиться ко мне за помощью! Она думала, что я такой глупый сопляк и не смог бы ей помочь?!"