Женские ночные клубы - таково было давнее тайное увлечение нашей служанки Бригитты - с виду совершенно домашней толстушки, имевшей троих детей и верного мужа электрика - невзрачного, мелкого, но работящего и заботливого. Кто бы мог подумать, что этой благообразной немке больше всего на свете нравятся рослые, мускулистые, вихляющие бедрами негры? А Белка мужской стриптиз заочно считала полным бредом и никогда не тяготела к подобного рода развлечениям. Но однажды, уж не знаю, с какой радости, Бригитта уболтала ее, мол, нельзя же судить о том, чего не видела и не знаешь. Для первого знакомства выбрано было какое-то шикарное заведение на Ку'дамм с мальчиками высочайшего класса, и Белке вопреки всем ожиданиям понравилось. Не то слово! Они обе вернулись под утро, я еще не успел лечь, только душ принял, закончив работу над очередной главой романа, и благоверная моя, едва убедившись, что Бригитта ушла к себе, накинулась на меня, как дикая кошка: впилась губами, обхватила ногами, руки нырнули под халат, а трусиков на ней уже не было... (Я потом узнал, что она их скинула еще на лестнице, поднимаясь в нашу спальню на третьем этаже.) Пожалуй, впервые я предавался столь милому занятию в такое неподходящее время и при такой невероятной активности моей весьма сдержанной супруги, но фактор внезапности сыграл положительную роль - острое чувство новизны запомнилось надолго: Белка в ту ночь была просто не по-беличьи чумовой. После, отдышавшись, она и призналась мне: - Слушай, эти мужики так заводят! Ты себе не представляешь. Я думала, что не доеду до дома и кончу прямо в такси от одних мыслей о том, что скоро буду трахаться. Знаешь, что помогло? Бригитта начала странный разговор. Прижалась ко мне так нежно и спросила, не приходилось ли мне спать с женщиной. Нет, она сама не лесбиянка, не бойся. Просто она пробовала и считает, что это приятно. А у меня какое-то брезгливое отношение к сексу с бабой, вот она своими ласками и сбила мой настрой, а то я бы, наверно, прямо в машине мастурбировать начала... - Постой, - перебил я, - а тебе хотелось трахнуть кого-нибудь из тех стриптизеров? Белка задумалась ровно на секунду и мечтательно прошептала: - Да-а! Там был один такой мулат... Впрочем, тут же оборвала себя: - Но я ведь понимаю, что тебе это будет неприятно. - Как знать, - заметил я философски. Она ничего не ответила, только посмотрела на меня долгим-долгим выразительным взглядом. И мы поняли друг друга. Я ее сознательно провоцировал. Прошло недели две. Мы больше не возвращались к этому разговору. А они вдвоем с Бригиттой посетили еще пару-тройку заведений, Белка начала разбираться в тонкостях специфических танцев. И вот нынче днем она мне объявила с многозначительной улыбкой, что они вновь собираются в тот первый клуб, на Ку'дамм. - Где был эффектный, заводной мулат? - решил уточнить я. - О да! - выдохнула Белка подчеркнуто страстно и, в общем-то, не шутя. Потом добавила: - Ночью не жди меня, жди только к завтраку. Этого она могла бы уже и не говорить. Я просто задумчиво кивнул. А теперь представьте себе мое состояние в этот вечер. Я, конечно, попытался отвлечься на самую серьезную из проблем последнего времени, но проклятые топтуны невольно подтолкнули обратно к эротическим переживаниям, и только внезапно появившийся Тополь уберег от нелепой встречной измены. Короче, в тот странный вечер ничто не было случайностью: ни филеры за спиной, ни Паулина, ни Тополь в том же "Винтергартене". И я был просто вынужден подчиняться обстоятельствам, тем более что началось это безумие практически сразу после моего загадочного возвращения из Сан-Франциско и Белкиного внезапного увлечения мужским стриптизом. Вот уже три недели ломал я голову над феноменом точки сингулярности и тряс всех, до кого сумел дотянуться, главным образом по одному вопросу: все это было на самом деле или просто приснилось мне? Оказалось, не только мне. Однако начну по порядку. В некий день апреля (или если угодно, весеннего месяца нисана) в неком условном месте встретились девятнадцать человек. Именно так: в некий день! Ведь по моему календарю это было девятнадцатого, но мнения, мягко говоря, разделились - кто-то прибыл из восемнадцатого, кто-то из двадцать второго, Редькины уверяли, что у них в Москве уже май, а пресловутый Давид Маревич вообще свалился на нас из девяносто первого года. Именно так: в неком месте! Ибо каждый пришел из своего города: Берлина, Твери, Москвы, Киева, Дуранго (штат Колорадо), Сан-Франциско и Кхор-Факкана (эмират Шарджа) - и каждый в итоге ушел к себе домой, не прибегая ни к каким транспортным средствам, за исключением Тополя, Шактивенанды и Чиньо (они как прилетели на голубом вертолете, так и загрузились в него перед обратной дорогой, да еще Верба уехала с места событий верхом на лошади (возможно на верблюде, врать не буду - не помню), я же лошади своей в точке сингулярности не обнаружил, предпочел присоединиться к Белке с Андрюшкой и вместо чужого Фриско отправился с женой и сыном домой в Берлин. Вот так это было по воспоминаниям моим собственным. Теперь поехали дальше. Белка дорогая на голубом глазу уверяла, что ничего подобного не было вообще, просто, мол, я улетел в Киев (я же ей плел про Киев, Кречета и Булкина, - какая могла быть Верба и Фриско!) и на удивление быстро вернулся. Этой версии она придерживалась упорно, попытка обвинить ее в намеренной лжи натыкалась на слезы, а излагаемые мною подробности вызывали состояние, близкое к шоку. Не помог и Андрюшка. Этот помнил дядю Нанду с гармошкой (на вариант с гитарой был в принципе согласен, но тяготел все-таки к гармошке), помнил и большой ящик с эскимо, и почему-то море, пальмы и красивые ракушки. Короче точка сингулярности отчаянно путалась у него со встречей Нового девяносто шестого года на Багамах. Значит, и здесь происходила очевидная аберрация памяти, если не сказать подмена реальности. А великий наш физик Тимоти Спрингер, словно какой-нибудь комиссар полиции, лихо заявил мне, что вплоть до завершения следствия, то бишь, вплоть до составления полного экспертного заключения, он не выскажет вслух ни одной гипотезы. Извините, мол, господин, Малин. Я, конечно, извинил, но... ни хрена себе: я ему вообще кто? Залетный репортеришка, жаждущий горячих новостей, или все-таки начальник непосредственный?! Ах, ну да! В службе ИКС никаких начальников нет, одни Причастные, по номерам и категориям, а со Спрингером у нас категория одна. Ладно, проехали... Верба повела себя тоже неадекватно. На мое предложение: "Давай все-таки поговорим о девятнадцатом апреля" она стала хохотать как сумасшедшая, а, отсмеявшись, выдала: - Мишук! Отстань, а? Ведь мы с тобой так и не потрахались тогда. Я очень, очень соскучилась. Хочешь, приеду к тебе в Берлин? - Нет, - испугался я, - не хочу. Только в Берлине мне ее и не хватало. Андрюшка-то был уже совсем большой, все понимал, и мне вовсе не хотелось вовлекать сына в наши внутрисемейные разборки. Шактивенанда, он же Анжей Ковальский, в лучших буддийских традициях принялся прямо в трубку мантры свои бормотать, и я предпочел по телефону эту ересь опасную не слушать, лучше выбрать время, да и махнуть к нему на Тибет - встречи с гуру всегда намного продуктивнее получаются. Далее. Друг юности Майкл Вербицкий в коротком разговоре дал понять: он все хорошо помнит, но предлагает обсудить проблему по электронной почте. В первом же письме сообщил, что уже подверг случившееся серьезному компьютерному анализу в рамках своей давней концепции - о принципиальной виртуальности любых миров. Я попытался конкретизировать свои вопросы, тогда он внезапно взял тайм-аут и вовсе перестал отвечать: то ли испугался перлюстрации со стороны ФСБ, то ли действительно закопался в сложнейших программных задачах. В общем, и от него толку было мало. На Юрку Булкина я практически и не рассчитывал. Что требовать с фантаста, поэта и музыканта? Богемный разгильдяй ответил со всею сибирской простотой: - Слушай, какая разница: было это, не было, приснилось, придумалось... Главное, жить стало интереснее. И я сейчас об этом песню пишу. Так и называется - "Точка сингулярности". - Спасибо, - ответил я. Ну, и, наконец, птички. Лешка Кречет заявил жестко: - Не по телефону. Увидимся - поговорим. - Когда? - поинтересовался я. - Пока не знаю. Сильно занят. У нас в Украине большой скандал назревает. А твой вопрос на самом деле не срочный. Вот так. И Степашка Лебедев, то есть Стив Чиньо отвечал примерно в том же духе: - Микеле, приезжайте ко мне в Неаполь. Но мне почему-то не хотелось к нему в Неаполь. Плюнуть я решил на все их эзотерические методы, на всю их мистику, фантастику, и поэзию. В конце концов, я человек с конкретным техническим образованием, любимый Менделеевский институт научил в свое время главному - на первом месте системный подход к любой проблеме и великая "бритва Оккама". Принцип древнего английского философа-францисканца Уильяма Оккама "не изобретать сущностей сверх необходимого" почитал я выше всякой религиозной концепции, посему и отправился прямиком к друзьям из разведки БНД. Эти ребятишки никогда ничего лишнего не изобретали. Просто пахали, как бобики, и делали все основательно. Тихой сапой фильтровали они информационные потоки от многих спецслужб и в Америке, и в России, и в Турции, и еще Бог весть где. Так что не могли германские разведчики не знать сегодня про точку сингулярности, и свою оценку непременно дали бы происшедшему. Но... Леня Горбовский опередил события и притащился ко мне в Берлин самолично. Обо всех своих преимущественно телефонных изысканиях я и рассказал ему, пока мы, нежась в эргономических креслах, не ехали, а скорее мягко плыли через весь Берлин на его феерической машине. Даже стиральная доска брусчатки в родном Айхвальде практически не ощущалась под колесами этого новомодного чуда компании "Даймлер-Крайслер". А на заднем плане всех разговоров у меня навязчиво и неизменно висела мысль: как здорово в такой машине трахаться! Ну и конечно про Белку со стриптизером я тоже поведал Тополю весьма подробно. Наверное, даже чересчур, во всяком случае, он стал коситься на меня несколько странно. И вот мы заходим в дом. Андрюшки нет - на неделю отправлен к бабушке. Только кот Степан и встречает нас у порога. Садимся на кухне. Тополь все отмалчивается, будто решает, с чего бы начать, или - того хуже - стоит ли вообще говорить. Массовое какое-то заболевание! У кого амнезия, у кого полное безразличие к проблеме, у кого - страх не понятно перед кем или чем. И только я один, несмотря на сексуальную озабоченность, бьюсь, как рыба, даже не об лед - лед ведь рано или поздно тает - бьюсь, как рыба, о крепчайший прозрачный пластик аквариума. Заметьте, получив ответ на первый вопрос, я тут же согласно системному подходу, начну решать второй: что это было? (Звучит, как модная поговорка). Ну а действительно, что за предсказание такое удалось считать с пресловутых зашифрованных дискет? Насколько серьезно можно к нему относиться, и вообще... Ведь речь там шла, братцы мои, ни много, ни мало о конце света в самое ближайшее время. - Выпить хочешь? - не выдержал я первым. Все-таки был уже вечер, и довольно поздний. - Только кофе, - сурово отозвался Леня. - Спать, что ли, не собираешься? - поинтересовался я. - Учти, я кофе варю настоящий и крепкий. - Очень хорошо, - кивнул он. - Ну, а я все-таки коньячку. Весь день хожу трезвый, как придурок. Тополь посмотрел на меня с укоризною: - Потерпи еще полчасика. Ладно? А потом будет хороший повод нажраться. - Леня, ты мне хамишь, - слегка обиделся я. - Так я же говорю, повод серьезный, - упрямо повторил он. - Ладно, слушаю тебя, - смирился я. - А ты сначала прочти. И он протянул мне на трех листах милый такой документик под названием типа "Заключение особого отдела ЧГУ по докладу агента 107 от "__" апреля 1999 года". Прокомментировал: - Хранить этого не стоит, прочтешь, и я сразу сожгу. У тебя камин есть? - Камин-то есть, но топить его в такую жару... - А топить и не надо, - несколько загадочно произнес Тополь. - Ты читай пока. Агент 107, он же небезызвестный Никулин-Чуханов-Джаннини-Грейв к вопросу подошел серьезно и, не побрезговав вначале бритвой Оккама, затем не побрезговал и теми достаточно грязными ошметками, которые эта бритва отсекла. Короче он рассмотрел все варианты: 1. Массовый психоз под действием общего фактора 2. Массовый психоз под действием индивидуальных факторов с целенаправленным подбором. 3. Массовый гипноз с наведением галлюцинаций из одного центра. 4. Феномен столкновения двух разных противонаправленных психотропных средств 5. Психотропная атака Третьей силы с целью деморализации обоих противников. 6. Сновидение (галлюцинация) одного из участников с последующим внушением остальным. 7. Эксперимент над людьми со стороны внешней (относительно человечества) силы. 8. Реальное существование в природе пространственно-временных искажений, позволяющих переходить на следующую гностическую ступень (ступень познания).