— Ну вот кто тебя за язык тянул? К чему все эти шутки? — спросила я.
Хотела сначала задать вопрос о том, почему он меня девушкой своей назвал, но не смогла. Не повернулся язык, стыдно стало.
— Да ладно… Надо ему показать все прелести тайги. Пусть знает, что тут выживает сильнейший, а то расхарахорился… А ты зачем пошла ему занозу вытаскивать?
Мне показалось, что Стёпа упрекнул меня. Я отошла к шкафу с посудой, достала тарелки и повернулась в сторону друга.
— Не надо было называть меня своей девушкой. Ты всё за двоих решил уже? — не сдержалась я.
— Да я же тебя защитить хотел… Чтобы он не думал, что может заигрывать с тобой и флиртовать. Понимаешь? Потому что такие парни много чего девушкам обещают, а когда добиваются своего, смыливаются.
— Не делай так больше, — повторила я теперь уже более спокойным голосом.
Оставалось надеяться, что сейчас Стёпа не оправдывался, а сказал мне правду, потому что я пока не готова была заводить тему отношений с ним. Не думала пока, как и что будет… Не успела.
— Тай, скажи честно: он тебе понравился?
Я чуть согнула голову набок и задумалась.
— Нет… Но это не значит, что ты должны убеждать его забраться на сосну и всё переломать себе! Иди и позови всех на ужин!
Я отвернулась к кастрюле, взяла половник и принялась разливать суп по тарелкам. Услышав шаги, обернулась. Все вошли в дом. Рома вроде бы зашёл сюда впервые. Он присвистнул и начал оглядываться по сторонам.
— А где у вас санузел? — спросил он.
Я сощурилась. Кажется, он говорил об удобствах, которые обычно есть в городских квартирах, даже смешок с губ сорвался.
— Вот главное удобство, — указала я рукой в сторону умывальника, висящего на стене.
Он ухмыльнулся, словно не верил мне, и направился к нему. Начал что-то крутить, и Стёпа не выдержал.
— Это умывальник, придурок. Руками надо работать, чтобы сосок поднимать и открывать доступ к воде.
Рома шарахнулся на пару шагов от Стёпы и посмотрел на него, как на какое-то чудо света.
— Я не буду тебе никакой сосок поднимать… — ответил он. — Хоть бы девушки своей постыдился приставать с такими предложениями.
— Дибил! — прошептал Стёпа и принялся мыть руки, а на меня покосился отец.
Он сел за стол, обтирая руки, которые помыл в уличной бочке, о полотенце, что лежало теперь на его коленях. Его правая бровь поползла вверх, задавая мне немой вопрос — чего я ещё не знаю?
Я развела руки и пожала плечами. Присела на своё место и принялась есть. Скоро к нам присоединился Стёпа, а следом за ним к столу подошёл и Рома. Он присел на табурет и с презрением посмотрел в тарелку.