— Разве в Афганистане не существует рабства?
— Разве совершенно невозможно для громадного кабулийца украсть маленького ребенка?
Мне приходилось соглашаться, что такое предположение вполне возможно, но я говорил, что этому трудно поверить. Однако не все люди обладают одинаковой способностью верить, и в душе моей жены подозрения остались. И все же я не мог просто так, ни с того ни с сего, запретить Рохмоту приходить к нам.
Каждый год в середине месяца магх Рохмот уходил на родину. К этому времени он торопился собрать все долги. Он был очень занят, ходил из дома в дом, но никогда не забывал заглянуть к Мини. Во время этих встреч у них обоих был вид заговорщиков. Если он не мог почему-либо прийти утром, он приходил вечером. При виде этого высокого человека в длинной рубахе и широких штанах, сидящего в темном углу комнаты и нагруженного корзинами, действительно становилось страшно. Но когда прибегала Мини, смеясь и крича: «Кабуливала, а кабуливала!» и я слышал, как между разными по возрасту друзьями начинались старые бесхитростные шутки, в сердце моем расцветала радость.
Однажды утром я сидел в своей маленькой комнате за корректурой.
В последние дни похолодало. Через окно в комнату проникали лучи солнца и падали под стол, приятно грея ноги.
Было около восьми часов. Те, кто выходили на утреннюю прогулку, к этому времени уже вернулись домой.
Вдруг на улице послышался шум. Я посмотрел в окно и увидел, что два стражника ведут связанного Рохмота, а за ними идет толпа любопытных детей. На одежде Рохмота были следы крови, а один из стражников нес окровавленный нож. Я вышел из дому, остановил полицейского и спросил, что случилось.
Частью от него, частью от самого Рохмота я узнал, что один из наших соседей задолжал Рохмоту за рампурский чадор, но отказался ему заплатить. Произошла ссора, во время которой Рохмот ударил его ножом.
Не одно ругательство Рохмот послал по адресу этого лжеца. Неожиданно с криком: «Кабуливала, эй, кабуливала!» — из дому выбежала Мини.
Мгновенно лицо Рохмота расцвело улыбкой. Сегодня у него не было корзины, следовательно, не мог произойти и обычный разговор о ней, поэтому Мини спросила:
— Ты идешь в дом свекра?
Рохмот засмеялся:
— Именно туда!
Но этот ответ не рассмешил Мини, как обычно, и тогда кабулиец сказал, указывая на руки:
— Я бы его избил, но, что делать, руки связаны!
…За убийство Рохмота приговорили к нескольким годам тюремного заключения.
Я забыл о нем. Когда живешь в своем доме и проводишь дни за обычными, повседневными делами, и в голову не приходит задумываться над тем, что сидит в тюрьме какой-то свободный житель гор.
Живая, быстрая Мини становилась все более застенчивой. Это приходилось признавать и ее отцу.
Вначале, легко забыв своего старого приятеля, она завела знакомство с конюхом Наби. Потом, с возрастом, друзей стали заменять подруги. Теперь ее нельзя было увидеть даже в комнате отца. Наша дружба прекратилась.
Прошло несколько лет. Снова наступила осень.
Назначена свадьба Мини. Она состоится во время праздника Пуджа. Моя радость вместе с обитательницей Кайласа покинет отцовский дом и, погрузив его во мрак, уйдет к мужу…