Ну а вдруг одного куска мало, а двух кусков, пожалуй, и многовато будет? Что ж тут придется делать?
Оно и на самом деле так было. Так просто и платили кусками серебра, а коли целого куска много, рубили его. Получался уже рубленый кусок. Отсюда и пошло слово «рубль». Большие куски назывались «гривна», а полгривны — «полтина». Гривна была длинная, чтоб ее удобней было рубить, и ее при надобности, как колбасу, делили на куски. Но вот беда —
Я отрежу маленький кусочек, а вы отхватите полгривны — так что же: и то полтина и это тоже полтина? Выходит, что каждый раз надо взвешивать — в каком куске сколько серебра. Уж положили так: все гривны пусть будут одинаковые.
Ну а с полтиной как быть?
Наберется у лавочника разных кусков, как хламу какого. Вот надо сдачи дать — какой кусок взять? Остается одно: кидай на весы, сколько он потянет.
Эта поговорка осталась с тех пор, когда весили деньги. Возни было много, а обмана и того больше. Мало, что купец тебя на товаре обмерит, он тебя еще и на деньгах обвесит.
Установили наконец гривну не рубить зря, а только пополам — это будет полтина.
Полтину тоже пополам — это уж будет четвертак.
Конечно, обман! Я пойду, отрублю дома от гривны два куска — разве кто на базаре заметит, что они чуть-чуть меньше полтины? Вот я и без работы в прибыли.
Как же поймать, если кто пустился на обман? Взвесить! А я буду кричать на весь базар: «Ладно! Сам жулик! У тебя весы кривые, да и гири воровские!» Значит,
пусть он взвесит и нас разберет. Что же этому верному человеку делать? Сидеть целый день и народ мирить — полтины взвешивать? А может быть, уж вешаный кусок принесут другие люди — опять вешай? Нет! Так никакое торговое дело не может пойти.
Вот правда: пометить, какие куски верные, чтоб не носили по двадцать раз взвешивать. Но торговый народ и сам не плох, и другому в обиду не хочет даться. А вдруг от этих-то меченых полтин кто-нибудь догадается по кусочку отщербнуть… Гляди, и целая гривна серебра наберется. А ведь чуточку откусил — и не заметно вовсе.
Вот тут и дошли до того, что нельзя иначе, как ставить метки по краям. И с одной стороны и с другой — чтоб не подскреб какой-нибудь каналья с отрубленного краю. Пусть метит казна. А чтоб все казенную метку знали, чтоб всякий к ней привык, — надо, чтоб была на всех рублях одинаковая метка.
Так и делали: разрубят гривну и с отрубленных концов поставят казенные клейма-печати. А когда стали круглые рубли чеканить, то и клали печать и с лица и с изнанки.
Одно и то же клеймо пришлось делать на всех рублях — и такое, чтоб его не так-то просто было подделать.
Вот тут и дошли люди до монеты.
Конечно, если резать на монете рисунок, так одна работа выйдет дороже самой монеты. Нет, выдумали проще: выбивать печать. Печать, как для сургуча. Давили эту вырезную печать, конечно, не рукой, а били
Поставят печать (она железная делалась) на кусок серебра или золота, а сверху по ней молотом — раз! За один удар — готово клеймо. Наготовят кусочков, чтоб и вес был аккуратный и чтоб формы они были подходящей, и выбивают печать. Готова монета. Но вот смотрите,
Возиться с каждым кусочком некогда — и поставили печать как пришлось — трах! — да за другую живо! Бывало так, что только край один выйдет — и то не беда. В те времена и так было хорошо. Мастеров мало было, и подделать печать было трудно.
Теперь вы посмотрите: вот он наш с_о_в_е_т_с_к_и_й г_р_и_в_е_н_н_и_к.
Все ровно, все на месте, и каемочка, и зубчики вокруг, и надписи, и сам он гладенький. Как же его делают? Неужели молотом?