“Как грустно вспоминать Байкала, — подумал Павел. — Лучше буду думать о дочке. Жаль, что она далеко и я вижу ее так редко. Но она у меня хорошая, она умница. Нужно будет написать ей, когда вернусь домой. Как жаль, что она так далеко. Как жаль, что пес умер”.
Впереди, за деревьями, Павел увидел просвет. Казалось, что лес заканчивается и впереди пустота, но это было не так, и человек знал, что сейчас предстанет перед ним.
Павел миновал последние деревья и вышел к горной речушке, разделявшей лес. Вода в ней никогда не замерзала, поскольку течение было очень быстрым. Еще не дойдя до реки, человек услышал ее громкое рычание. А приблизившись, увидел, с какой скоростью несется по порогам вода, ударяясь о камни и разлетаясь миллионами ослепительных брызг.
Павел снял рукавицы и, наклонившись, зачерпнул ладонями воду. Она была ледяной, колола руки множеством невидимых иголок, но, несмотря на это, он все же умыл лицо. Холодная вода бодрила, она будто пробуждала ото сна и придавала сил. Павел вгляделся в прозрачную реку и различил там свое отражение. Его лицо выглядело уставшим, щеки покрывала седая щетина, а из-под заячьей шапки торчали спутанные волосы. А позади своего отражения он увидел небо, суровое свинцовое небо, Павел поднял голову и увидел миллионы снежинок. Эти снежинки кружились в загадочном танце и опускались на деревья, на уже покрывавший землю снег и на реку, быстро бегущую вниз. Несколько снежинок, посмелее, коснулись его лица и быстро растаяли, оставив после себя мокрый след.
Задул ветер, верхушки деревьев закачались. Снег падал все быстрее и быстрее, и вскоре все вокруг превратилось в сплошную белизну.
“Неужели я проиграл? — подумал Павел. — Неужели все было напрасно? Неужели я зря проделал весь этот путь? Неужели Байкал погиб зря и этот чертов волк окажется безнаказанным? Что ж, ему повезло, а мне нет. Это суровый закон жизни”.
Человек еще раз взглянул на небо, но неба не было видно. Лишь миллионы снежинок, кружащих в воздухе и падающих ему на лицо, и белая рябь, заполонившая все вокруг. Лишь журчание воды…
“Метель, — подумал Павел. — Если я не найду, где спрятаться, то заблужусь и погибну”.
Человек знал, что неподалеку отсюда, у подножия горы, где брала начало речушка, есть пещеры. Там-то он и надеялся укрыться. Опустив голову, Павел побрел вдоль берега к спасительным пещерам.
Человек шел уже очень долго, а метель становилась все сильнее и сильнее. Ветер задувал со страшной силой, так, что звенело в ушах. Идти навстречу ветру было тяжело, он пронизывал насквозь, норовя сбить человека с ног, но тот мужественно держался и не поддавался накатывающей на него слабости. Ноги медленно погружались в глубокий снег и столь же медленно поднимались, лишь для того, чтобы опуститься вновь. Снег летел прямо в лицо. Павел поднял шарф до самых глаз, оставив лишь узкую щель, чтобы видеть, но увидеть хоть что-то в этом белом хаосе было невозможно. Сейчас Павел больше походил на снежный ком, чем на человека.
Но все же он дошел. Дошел до спасительных гор, хотя уже валился с ног. Первым делом потрогал гранитную стену, не веря своим глазам. И когда ощутил, что перед ним действительно скала, начал пробираться вдоль нее в поисках пещеры. Идти вдоль скалы было легче, теперь ветер уже не дул в лицо и снежных хлопьев не валилось так много, поскольку им мешали нависшие вершины.
И вот за поворотом открылась пещера. Павел уже хотел пойти к ней, как вдруг увидел волка. Серый медленно вышел из чащи и направился к той же пещере. Волк хромал на трех лапах, и Павел видел, с каким трудом дается хищнику каждый шаг. В зубах зверь нес добычу, он не съел ее по дороге и не бросил, несмотря ни на что. И сейчас, наверное, предвкушал, как полакомится ею в уютной пещере.
— Ну, вот мы и встретились, волк, — пробормотал Павел.
Он медленно снял с плеча ружье и прицелился.
И тут навстречу волку из пещеры выбежали четыре волчонка. Зверь, выпустив из зубов кур, начал вылизывать одного из волчат. Другие, подскочив к добыче, принялись жадно в нее вгрызаться.
“Ты не волк, — подумал Павел. — Ты волчица. И все это ты сделала лишь для того, чтобы накормить своих щенков”.
Но ведь не зря же он, Павел, проделал столь долгий и трудный путь, ведь не зря же погиб его верный пес…
Человек опустил ружье и, развернувшись, побрел обратно. В этих горах должны быть и другие пещеры, а эта принадлежит семье, семье, разрушать которую он не хотел.
