— Как ты сюда попал? — спросил генерал.
Я пожал плечами.
— Я писатель, — сказал я. — Писатели всегда найдут способ попадать в хорошо охраняемые места — как это узнали мужья любовниц лорда Байрона, к их печали.
— Какой герой! — пробормотал генерал. — Ты говоришь так же, как и двадцать лет назад. — Он сделал паузу. — Неужели так давно мы не виделись?
Я кивнул.
— Ну, это не имеет значения. — Он улыбнулся и протянул руку. — Здорово, что ты здесь.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал я ему, и ложь эта далась нелегко. Его рука была холодной и влажной. Его глаза тоже были холодными и влажными.
— Спасибо, садись и устраивайся поудобнее, если сможешь. — Холодные влажные глаза быстро скользнули по маленькой комнатке. Здесь не было ничего, кроме стола, раскладушки, умывальника и панели приборов у стены.
— Извини, я не могу предложить тебе выпить, — сказал он. — Это против правил. Они даже не позволяют мне курить здесь.
Я взглянул на маленький книжный шкаф, стоявший рядом с кроватью.
— Тебе разрешено читать, как я вижу.
— Это награда заключенного за хорошее поведение.
— Заключенного? — улыбнулся я. — Странно звучит из уст человека с пятью звездами на плече.
— На моей груди тоже может быть пять цифр, — ответил он. — Но не цитируй меня. — Его веки слегка прикрыли влажные холодные глаза. — Послушай, ты здесь не ради интервью, не так ли?
— Конечно, нет. Никто не берет у тебя интервью. Никто даже не должен знать, где ты или что ты делаешь. Они разъяснили мне это очень ясно, прежде чем позволили посетить тебя.
Он сел за стол.
— Ты не мог бы рассказать мне, как провернул этот маленький трюк? Это же все совершенно секретно. Я не видел своего санитара в течение трех недель, и все же ты попал сюда, вот так. Как ты это сделал?
— Они пригласили меня. Кто-то как-то узнал, что мы вместе учились в школе. Подумал, что тебе пойдет на пользу увидеть одного из своих старых друзей, который поможет скоротать время.
— Они. — Он сказал это так, словно это было какое-то грязное слово. — Я имею в виду докторов. Они наблюдают за мной уже в течение нескольких недель, ожидая, когда я ослабну. Медики — единственные посетители, которых я вижу, — они регулярно приходят с каким-то нудным оправданием физического осмотра. Но я вижу «Раздел восемь» в их глазах.
— Извини. Я не хотел тебя расстраивать.
— Все в порядке. Я знаю, что ты должен был сделать. Подбодрить меня, да? Немного разговоров о старых добрых временах, не так ли?
— Ну, более или менее.