В его голосе не было гнева или печали, только задумчивость и, возможно, немного гордости, хотя и непонятно по какому поводу.
Извинился, но болеть-то не перестало.
− От чего оторвать? − вызывающе спросила Хочипиль.
Он опустил руки и принялся прятать все осколки в складках плаща.
− Я подобрал их в пустыне, − пояснил он. − Они сломаны, а сломанное порой опаснее целого.
− Не понимаю.
− И не нужно, поверь. − Тецока всмотрелся в глубины Колодца за её спиной. Там гудели паровые автомобили, галдели рабочие, толкаясь на дорожках; по рельсам прокатывалось размеренное, устойчивое биение, отдаваясь в земной тверди.
− Они добрались до дна? − спросил Тецока.
Вниз, вниз по исчезающим в глубине шахты рельсам, которые связывают Колодец Миктлана с далекой столицей и укрытой во дворце божественной машиной.
− Два дня назад, − ответила Хочипиль. По крайней мере, так говорили.
− Я так и думал, − улыбнулся Тецока. − Я это почувствовал.
Она тоже почувствовала − более глубокий резонанс в бронзовых рельсах, по которым прокатывалось более сильное биение. Что бы там ни искала божественная машина, она своей цели достигла.
− Так вы инженер?
− Нет, не совсем. − Тецока опять задумчиво посмотрел на собеседницу. − Скажи, Хочипиль... Где тут можно остановиться, помимо гостиниц?
− Значит, у вас нет путевого разрешения, − заметила она с легким удовлетворением.
− Конечно, − небрежно ответил Тецока.
− Почему я должна вам помогать? − осторожно спросила она. − За помощь беглецам у нас немалые штрафы.
Тецока улыбнулся.
− Я не беглец. Я могу тебе заплатить, но ты же не денег хочешь, правда? Замечательно. − Он достал обсидиановый осколок и рассеянно потёр его. − Хочипиль, тебе нравится божественная машина?
Даже вопрос был кощунством. Она сделала обеими руками знак Священного зубца, чтобы уберечься от гнева машины.
− Что за вопрос?
Тецока не шевельнулся.