— Действительно, — я призадумался. Огонь с лошади неплохо показывали только в кино, а в реальности любая конница с винтовками действовала исключительно пешком. Лошади просто заменяли грузовики.
— Ну что же, — мне стало несколько легче. — Если заметим врага первыми, всё может закончиться не так уж и плохо.
— Ты убьёшь всех, кого мы встретим, — с яростью в голосе произнесла Ирга. — Мы заберём их оружие, лошадей и драгоценности, и ты сможешь дать моему отцу достойный выкуп.
— Чего? — переспросил я. — Какой ещё выкуп?
— Ты сделал мне предложение, — объяснила Ирга. — Всё, что сказано перед лицом Богов и с их дозволения, обязано исполниться. А без выкупа за невесту женятся только распущенные западные варвары, которые до сих пор считают женщину двуногой скотиной.
— А если мы не встретим по дороге никаких других всадников? — осторожно спросил я. — Надеюсь, ты не будешь искать встречи с ними только для этого?
— Разумеется, нет! — ответила Ирга. — Я тебе что, воин-первогодок, чтобы кидаться на всё, что движется?
— Ты не выглядишь очень взрослой, — язык мой — вот уж действительно враг мой.
— Мне восемнадцать! — ответила Ирга. — Доволен? И я не буду искать встречи с врагом намеренно. Ты уже взял больше, чем любой юноша надеется привезти домой из первого набега. Это достойный выкуп. Только…
— Только хочется, чтобы он был небывалый, — продолжил я. — Точно?
Ирга вздрогнула и замолкла.
— Эй, — сказал я. — Если что, я не хотел сказать ничего такого.
— Но сказал же! — её плечи вздрогнули. — Ты не понимаешь! Ты просто не понимаешь! Даже сейчас, когда сам видел, на что похожа моя жизнь, всё равно не понимаешь!
— Погоди, — у меня перед глазами опять встали чужие воспоминания. — Ты про ту сисястую бабищу, которая поздравила тебя с пятнадцатым днём рождения? Если честно я и правда не понял, с чего ты настолько взъелась на её поздравление.
— Оно было этой весной! — Ирга всхлипнула и окончательно полетела с нарезки. — Уже в третий раз! Потому что Варге Две Тыквы лет столько же, сколько и мне, ясно? Только у неё семь детей и два мужа, а у меня — клятвы перед Небом и Землёй, из-за которых даже родной отец зовёт меня воином с титьками!
Остаток фразы потонул в рыданиях.
— Ну, ладно, — я обнял её за плечи. — Ну, успокойся ты уже. Подумаешь, дура гадость сказала. Замуж — оно как в могилу. Всегда успеется. Давай сначала выберемся отсюда, и потом спокойно разберёмся, годится?
— Да, — Ирга всхлипнула и вытерла рукой слёзы. — Но этой ночью я всё равно сплю в твоей палатке, нравится тебе это, или нет!
Я задумался о перспективах такой ночёвки. Потом взглянул на Иргу. Потом снова задумался. Вышло как-то неубедительно. В голове крутилась всякая ерунда — вроде мысли о том, что резинок в рюкзаке с прошлого заезда ещё с полпачки точно лежит.
— Ты не обижайся, конечно, — сказал я после нелёгких раздумий, — но если ты на мне сегодня за все эти восемнадцать лет оторвёшься, завтра я даже в землю не попаду. Может, всё-таки пару деньков потерпишь?
— Угу, — Ирга почти успокоилась, взяла из рюкзака мою тёплую подстилку и полезла в палатку.
Я посмотрел, как растворяются в сумерках окрестности, подвесил фонарик под ствол дробовика, и полез следом за ней.