До совершеннолетия оставалось всего сорок дней, но что можно успеть за столь малое время?
Алиса уныло тащилась по вымощенной разбитым жёлтым кирпичом дороге, закинув кажущийся неподъёмным меч за спину, как, бывало, таскала надоевший портфель в школе — намотав ремень на руку. Коротко стриженые светлые волосы обрамляли круглое лицо зеленоглазой девушки, похожей в лучшем случае на старшеклассницу, но никак не на грозную воительницу, которой она представлялась себе в мечтах. Лёгкая, почти прозрачная, белая рубашка с короткими рукавами, завязанная узлом на плоском загорелом животе, подчёркивала высокую грудь, а свободная короткая юбка открывала стройные ноги, от колена до стопы охваченные тонкими ремешками кожаных сандалий с серебряными пряжками.
Лишним в её облике был только меч с полированным красным камнем в рукояти, в потёртых ножнах, на выцветшем порыжевшем ремне. Оружие воина. Охотника на демонов. Чемпиона пустошей.
Кроме совершенно неуместного меча, вещей у Алисы было немного — меховая сумочка на боку, раздувшаяся как сытый кот, и простая походная фляжка с полустёршейся серебряной гравировкой. Она явно повидала столько же дорог и испила столько воды, сколько в своё время успел попробовать крови меч за плечами девушки.
Но эти времена давно миновали. Ни омерзительный бородавчатый тролль, ни яростно шипящая химера уже много лет не выходили на дорогу, чтобы потребовать с проходящих путников кровавую дань. Давным-давно первый одинокий путник прошел по жёлтой дороге, не встретив на своём пути никого, кто рискнул бы его ограбить.
Или… Сперва Алиса приняла слабый крик за обычный лесной шум — мало ли кто может шуметь в лесу — волк, или ещё какой безобидный глупый зверь, но её меч придерживался иного мнения.
Камень требовательно полыхнул багровым, и волна жаркого возбуждения прокатилась по телу, смывая усталость. Рядом кто-то нуждался в помощи.
Алиса рывком выхватила блеснувший на солнце клинок и метнулась в лес. Камень в рукояти тревожно пульсировал, требуя поторопиться.
Крик повторился.
Порскнули в разные стороны подвернувшиеся на пути зайцы. Смолкли птицы. Крики и грубая многоголосая ругань становились всё более отчётливыми.
В просветы между деревьями уже можно было разглядеть лесную поляну, костёр и трёх громил, обступивших свою трепыхающуюся жертву — стройную невысокую девушку.
Обгорелая рубашка одного из бандитов и дымящиеся штаны другого не оставляли никаких сомнений в том, что жертва отчаянно сопротивлялась.
Отчаянно, но, увы, недостаточно. На голове девушки уже плотно сидел перехваченный прочной петлёй-удавкой кожаный мешок с дыркой для рта. Руки пленницы были заломлены за спину, а стягивающий их ремень — перекинут через ветку дерева так, что жертва практически висела на вывернутых руках.
Если не считать невысоких мягких кожаных сапожек, самую малость не достающих мысками до земли, единственной её одеждой была разметавшаяся по спине грива длинных, до пояса, тёмных волос. Всё остальное, разодранное на куски, было нещадно втоптано в грязь.
Один из бандитов с гоготом мял небольшие упругие груди, другой, деловито сопя, пристраивался сзади. Третий, дебильно хихикая, натягивал ремень, не давая пленнице вырваться. Каждое её резкое движение вызывало ответный рывок, выворачивающий суставы, что наверняка порождало мучительную боль.
Всё это Алиса успела ухватить в тот короткий промежуток времени, который потребовался ей, чтобы выскочить из-за деревьев, и, завывая, подобно демону, с размаху огреть первого из насильников мечом по лбу. Он икнул и с размаху сел на задницу. В воздухе отчётливо запахло навозом и чесноком. Второй бандит, чья одежда оказалась располосована в клочья несколькими решительными движениями меча, последовал его примеру, но менее удачно — рухнув в костёр. Послышалось противное шипение. Несостоявшийся насильник заверещал как поросёнок, и, роняя тлеющие обрывки одежды, унёсся в лес на четвереньках, оставляя за собой резкую вонь палёной плоти.
Третий разбойник, не дожидаясь своей участи, рванулся в лес, не переставая глупо хихикать. То, что с него при этом свалились вспоротые сложным взмахом меча штаны, он так и не заметил.
Из-под кожаного мешка донёсся сдавленный звук. Алиса перерезала кожаный ремень, связывающий руки пленницы. Та со сдавленным писком рухнула на землю.
— О, доблестный воин, — глухо забубнила она из-под своего рабского колпака, возясь с слишком туго затянувшейся кожаной удавкой. — Меня зовут Аврора, я колдунья, и клянусь, что как только я освобожусь от этого проклятого мешка…
Алиса вздохнула и помогла справиться с неподдающейся петлёй.
— А-ах! — Аврора с наслаждением сорвала с головы мешок. — Как же хорошо! Позволь же мне достойным образом…
Колдунья осеклась.