Я еще не успел смежить глаза, как почувствовал, что ко мне кто-то подходит. Это был англичанин со своими обоими покрывалами. Он улегся рядом.
– Хорошенькое знакомство, однако, – произнес он. – Сиди тут, не понимая ни слова! То ли переведут, то ли нет. А потом как обухом по голове огорошат чем-нибудь. Нет уж, спасибо.
– Простите, я о вас совсем забыл!
– Забыть меня! Или вы совсем ослепли, или я такой маленький?
– Да уж, вас сложно сейчас не заметить, особенно с таким маяком на физиономии. Итак, что вам угодно знать?
– Все! Все, кроме упоминаний о маяке, мистер! Что вы обсуждали с этим, как его, шейхом или ханом?
– Я все ему объяснил.
– Well. Это подходит нам?
– Да, три дня чувствовать себя в безопасности – это что-то да значит.
– Вы сказали – в Багдад? В самом деле, мистер?
– Это было бы самым лучшим вариантом, но, наверное, номер не пройдет.
– Почему же?
– Нам нужно возвращаться к хаддединам, потому как ваши слуги еще там, а потом мне трудно расстаться с Халефом. По меньшей мере, я оставлю его не раньше, чем он окажется подле своей белой молодой женщины.
– Правильно! Yes. Храбрый парень. Потянет на десяток тысяч фунтов. Well! Но нам с ним не по пути.
– Почему?
– Из-за Fowling Bulls.
– О, древности можно найти и у Багдада, например, в развалинах Хиллы. Там стоял Вавилон, и сохранилось множество руин на площади в несколько миль, хотя Вавилон не такой большой, как Ниневия.
– О! Скакать в Хиллу?
– Пока об этом речи нет. Главное пока – достичь Тигра. Остальное приложится.
– Отлично. Мы выступаем? Good night!
– Доброй ночи.
Добряк Линдсей не подозревал, что мы окажемся в тех местах, но при совершенно иных обстоятельствах. Он замотался в свое покрывало и вскоре громко захрапел. Заснул и я, заметив, правда, как четверо из беджат подошли к лошадям и ускакали в ночь.