Весьма непорядочно повели себя украинские власти с подачи командования ВМСУ, когда из-за увольнения в запас матросов срочной службы командование Черноморского флота начало их доставку в Севастополь из России, Киев демонстративно запретил въезд на свою территорию российских призывников. Пришлось их доставку в Севастополь организовать по морю из Новороссийска. Однако по приказу Киева балаклавские морские пограничники вышли на перехват идущих с призывниками на борту транспортов. Но обломались, так как транспорта находились под надежной охраной боевых кораблей Черноморского флота. Ограничившись демонстративным наведением орудийных стволов, украинские пограничники ретировались, понимая, что в случае начала артиллерийского боя, будут уничтожены в течение минуты.
Особую ненависть и украинские политики, и командование ВМСУ всегда питали к российской морской пехоте, страшась ее боеспособности и решимости в отстаивании российских интересов. Именно поэтому на протяжении нескольких лет Союз офицеров Украины с достойной удивления настойчивостью домогался вывода морской пехоты Черноморского флота за пределы Украины. Одновременно украинцы начали спешно формировать свою морскую пехоту, как противовес нашей. Уже в 1994 году в крымском поселке Тыловое был сформирован 1-й отдельный батальон морской пехоты (для пущей важности им присвоили эмблему с оскалившимся волком). Чтобы батальон мог в случае необходимости действовать не только против моряков-черноморцев, но и против местных жителей его укомплектовали выходцами из Западной Украины.
К 1997 году у ВМСУ еще не было сформировано ни одного полноценного соединения кораблей, но зато уже была целая бригада морпехов и спецназ, что наглядно демонстрирует, против кого, в первую очередь, собирались воевать украинские моряки.
24 марта 1999 года соглашения были ратифицированы Верховной Радой Украины. 18 июня 1999 года соглашения ратифицированы Госдумой РФ. Соглашения вступили в силу 12 июля 1999 года. На кораблях российского Черноморского флота был поднят исторический Андреевский флаг.
Прознав о телодвижениях Киева, зашевелились и в Тбилиси, где тоже решили заполучить «на халяву» часть Черноморского флота. Запомнился приезд к нам в Главный Штаб ВМФ РФ в начале 90-х главнокомандующего ВМФ Грузии — некого отставного командира подводной лодки. Маленький и толстый грузин был настолько анекдотичен, что поглядеть на сию диковинку сбежался тогда почти весь Главный Штаб. И таки было на что посмотреть! Новоявленный главком независимого грузинского флота, как говорится, оторвался на славу и обшил себя вдоль и поперек золотыми галунами так, что увидев его, швейцары «метрополей» и «асторий» разом бы сдохли от зависти. На брюках флотоводца значились сразу три золотых лампаса, а на рукавах — почти десяток широченных золотых нашивок. Немыслимыми были и погоны, более смахивающие на эполеты. На груди главного грузинского моряка красовался преогромный золотой аксельбант. Но венцом формы грузинского флотоводца была фуражка. В ней он, несомненно, воплотил мечты всех грузин к столь любимым ими кепкам-аэродромам. Это была даже не фуражка в обычном понимании, а настоящее произведение искусства. Ширина ее была такова, что покрывала собой, наверное, треть Грузии. Украшенная лакированным козырьком, под которым можно было укрыться от дождя нескольким грузинам, они внушала почтение даже самым далеким от флота людям. А эмблема! Это был не какой-то посредственный военно-морской «краб», а воплощенный в шедевр труд лучших грузинских золотошвей — в золотом обрамлении огромных шитых якорей, золотился во лбу грузинского главкома огромный золотой земной шар с тщательно вышитыми материками и континентами, в центре которого блистала красной нитью сама Грузия, размером с всю остальную Европу.
Приехал же сей блистательный флотоводец требовать от нас отдать ему причитающуюся Грузии часть Черноморского флота. Причем просил, осененный золотым земным шаром, ни много ни мало, а треть. Увы, наш главком его даже не принял и, послонявшись по штабным коридорам пару дней, первый моряк независимой Грузии отбыл ни с чем восвояси.
Потом грузинам кое-что из своего старья дали греки, болгары и турки, так сказать, скинулись на бедность. В знак дружбы украинцы так же подарили грузинскому ВМФ артиллерийский катер проекта 205П (бывший ПСКР-629) тут же названный грузинами «Георгий Торели». Но когда грузины разобрались с подарком, оказалось, что украинские друзья их жестоко надули. Подаренный катер пребывал в столь плачевном состоянии, что оторвись он от причальной стенки, то сразу пошел бы на дно. Таким образом, Киев просто избавился от очередного «неликвида». Разумеется, что у Грузин денег на ремонт «Георгия Торели» так же не было. Мало того, у них не оказалось денег даже для зарплаты прибывшему в Балаклаву, где стоял подаренный катер, экипажу. Не мудрено, что спустя весьма непродолжительное время экипаж «Торели» во главе со своим командиром превратился в стаю бомжей, обворовывающих местные дачи в поисках пропитания. Еще какое-то время грузинские моряки жили, продавая цветной металл с собственного корабля, а когда тот закончился, дружно двинулись шабашить бригадой на одну из городских строек. Вполне логично, что через некоторое время подарок Украины Грузии тихо затонул там же, где и стоял.
Что касается дальнейшей судьбы грузинского флота, то она хорошо известна. В августе 2008 года после вторжения в Южную Осетию, грузинский флот вначале был разгромлен в морском бою Черноморским флотом России. При этом, нападать пытались именно грузины, наши же просто грамотно оборонялись.
В общих чертах картина морского боя была такова. 10 августа 2008 года отряд кораблей Черноморского флота России, состоящий из двух больших десантных кораблей (флагман «Цезарь Куников» и «Саратов») и двух кораблей охранения (малый ракетный корабль «Мираж» и малый противолодочный корабль «Суздалец») находилась у берегов Абхазии, в районе, входящем в морские границы Грузии, но объявленным Россией зоной безопасности. В районе патрулирования российскими кораблями были обнаружены пять идущих на большой скорости не идентифицированных боевых катеров, которые нарушили границу объявленной Россией зоны безопасности и не реагировали на предупреждения. При этом грузинские катера шли на сближение с кораблями Черноморского флота.
В 18 часов 39 минут один из российских кораблей произвёл предупредительный выстрел зенитной ракетой, упавшей между катерами. При этом был поврежден один из сторожевой катер Р-204, но остался в строю. Грузинские катера продолжали двигаться прежним курсом на сближение, увеличив скорость. Тогда в 18 часов 41 минуту малый ракетный корабль «Мираж» с дистанции 25 километров выпустил по одному из катеров две крылатые ракеты «Малахит». В результате попадания обеих ракет цель быстро затонула. Оставшиеся четыре грузинских катера сразу же развернулись на обратный курс.
Однако в 18 часов 50 минут один из катеров снова пошёл на сближение с кораблями Черноморского флота. Поэтому малый ракетный корабль «Мираж» с дистанции 15 километров выпустил по нему зенитную ракету «Оса-М». После попадания ракеты в борт катера, тот потерял скорость и вышел с линии огня и после снятия экипажа другим катером выгорел дотла и затонул. Из доклада командира малого ракетного корабля «Мираж» флагману: «Из пяти целей одна уничтожена, одна повреждена, три вышли из боя. Расход ракет: противокорабельных — две, зенитных — одна, потерь среди личного состава нет. Повреждений корабля нет». Оцените уровень боевой подготовки черноморцев три ракеты — и все три точно в цель! Такого уровня у наших украинских соседей не было никогда.
Остатки ВМФ Грузии были уничтожены нашими десантниками в порту Поти. Экипажи этих катеров, даже не попытавшись, хоть что-то сделать для их защиты, разбежались в разные стороны, бросив свои корабли на произвол судьбу, но, разумеется, прихватив с собой, все наиболее ценное, для последующей перепродажи. При этом, начальник Потийского порта на коленях умолял десантников не взрывать грузинские катера у причала, обещая, что он сам выведет их на буксире в открытое море и там потопит. Вот такой финал еще одного опереточного флота. Как говориться, недолго мучилась старушка…
К чему я вспомнил грузинский флот? Только по той причине, что он по своим боевым качествам был почти идентичен украинскому. Да и судьбы у обоих весьма схожи. Как здесь не вспомнить пророческие стихи поэта Алексея Сивкова:
Разумеется, далеко не праздный вопрос — это вопрос героической истории ВМСУ. Каждое уважающее себя государство (а Украина считает себя не просто уважающим, а весьма уважающим) просто обязано иметь и соответствующую историю, причем историю всего, что только можно представить, от глиняных горшков трипольской культуры до истории флота. А потому, при всей кажущейся очевидности вопроса об истории ВМСУ, которая в реальности насчитывает от силы два десятка ничем не примечательных лет тихого прозябания, все далеко не так просто.
Узнав же о приближающемся в 1996 году 300-летии Российского флота (в 1696 году боярская дума издала указ, начинавшийся словами: «Морскому флоту быть…»), львовские историки тут же заволновались и начали лихорадочно думать, как бы им перехитрить клятых москалей.
Сразу же между собой они договорились, что говорить о том, что ВМСУ на самом деле всего два десятка лет, могут на Украине лишь откровенные изменники и негодяи. Люди же образованные и патриотично настроенные, должны твердо знать, что ВМСУ значительно старше по своему возрасту и гораздо славнее по своим подвигам.
Некоторые украинские интеллигенты осторожно намекали, что, возможно, все же следует признать за начальную точку отсчета ВМСУ 1918 год, когда на некоторых кораблях Черноморского флота в Севастополе были подняты украинские флаги. Факт такой действительно был. Это вам от Львова до Шепетовки подтвердит любой интеллигент в вышиванке. Однако не всякий интеллигент знает, почему украинские флаги вообще понимали и, главное, почему, главное, их потом так быстро спустили. Не вдаваясь в подробности этой истории (на сей счет существует большая литература) поясним, что в 1918 году, кайзеровская Германия, воюющая тогда за мировое господство с Антантой, заключило сепаратный мир с Советской властью в Бресте. При этом германские войска продолжали продвигаться на восток, захватывая все новые и новые земли и ресурсы для продолжения мировой войны. Захватили они и Малороссию, где основали т.н. Центральную Раду во главе с гетманом Скоропадским. Когда же кайзеровские войска, не встречая особого сопротивления отрядов, вошли в Крым, то, чтобы спасти флот от захвата немцами, на кораблях и судах подняли украинские флаги. Вроде, как Рада с Берлином в союзниках, а значит, и флот будет не пленным, а союзным. Но уже через ШЕСТЬ часов они были спущены, и большая часть флота ушла в Новороссийск. На вошедших в Севастополь немцев украинские флаги никакого впечатления не произвели и были выброшены и на плененных кораблях немцы подняли свои. Вот, в принципе, и вся «героическая» история украинского флота образца 1918 года. Возможно, кто-то скажет, что я что-то перевираю и неверно трактую героическую украинскую морскую историю. Да никаких проблем!
Давайте, почитаем об истории украинского флота от самих украинцев. Предоставим слово недавно зверски убитому бандеровскими националистами известному украинскому писателю Олесю Бузине. Мы не были близко знакомы с Олесем. Один раз мы встречались в Киеве и еще пару раз перезванивались. Но мы читали книги друг друга и симпатизировали друг другу Теперь Олеся не стало… Да, писателя можно убить, но заставить его замолчать не получится никогда, ибо сказано — рукописи не горят!
Заранее прошу прощения за весьма большую цитату О. Бузины, но она право стоит того, чтобы с ней познакомиться. Итак, Олесь Бузина: «Вначале было слово. И слово это было „фльота“. Я увидел его, когда мне было лет двенадцать, то есть в начале 80-х годов , в толстой книжке, называвшейся „Українська загальна енциклопедія“. Это трехтомное издание вышло во Львове в промежутке между двумя мировыми войнами. В третьем томе его есть обширная статья „Україна“. А в ней раздел „Фльота новітньої доби“. Меня, киевского мальчика, слово несказанно позабавило. Оно было какое-то мокрое, плаксивое, сразу же ассоциирующееся со словом „сльота“ — „слякоть“, „ненастье“. То ли дело привычное мужское „флот“! От него так и веяло флагом, трепещущим на ветру, чеканным шагом матросов, корабельной броней и грозными жерлами башенных орудий. Сразу хотелось затянуть: „Наверх вы, товарищи, все по местам!“. Да и английское fleet или немецкое flotte тоже веселые слова. А тут какая-то „фльота“… Причем, если верить галицкой энциклопедии, напечатанной в тех местах, где ни кораблей, ни моря не было от сотворения мира, „фльота“ у Украины в 1918 году была знатная. Я просто впился в текст: „Склад укр. держ. дієвої фльоти тоді був такий: 8 лінійних кораблів, із них 2-го велетні-дреднавти по 23. 400 т. кожний, 4 кружляки, 6 авіоматок (гідрокрейсерів), 27 ескадрених міноносців, із них 13 великих по 1100-1360 т., 17 підводних човнів, 5 канонірських човнів на чолі з канонірським човном „Запорожець“, 6 мінових загородників, кілька дивізій сторожових катерів, травлєрів, ціла транспортна флотиля й кораблі окремого призначення з лінійним кораблем „Св. Юрієм Побідонослем“ (11.000 т.) на чолі. В будові в Миколаєві були: лінійний корабель велетень-дреднавт „Соборна Україна“ 27.900 т., 4 кружляки на чолі з крейсером „Гетьман Богдан Хмельницький“ (теперь „Червона Украина“), 12 вел. ескадрених міноносців, 8 підводних човнів, одна матка для підводних човнів „Дніпро“ і величезний плавкий док на 30.000 т.“.
Из текста я догадался, что „кружляк“ на языке этой энциклопедии — крейсер. И снова засмеялся. Крейсер — слово международное. Он и по-английски, и по-немецки „крейсер“. От слова „крест“ — „крестить“, пересекать курс торговым судам противника на высокой скорости, догонять и топить их. А „кружляк“ — что-то такое круглое, готовое перевернуться, в лучшем случае, беспомощно кружить, получив снаряд ниже ватерлинии. Юла, одним словом. Господи, какая выдающаяся „фльота“, — подумалось мне! И когда же это они ее успели понастроить? К сожалению, продолжение статьи гласило, что судьба у непревзойденной „фльоти“ выдалась печальная: „30. IV. 1918 німці обсадили частину укр. держ. фльоти; 18. VI. 1918 большевики затопили 1-го лінійний корабель „Імператриця Катерина Велика“ і 10 ескадрених міноносців під Новоросійськом; у X. 1918 німці остаточно повернули укр. держ. фльоту Україні, після чого знищила її антанта, що частину її попсувала вибухами в машинах, частину затопила, частину її вивів ген. Врангель до Бізерти (півн. Африка), а частина належить тепер до більш. чорноморської червоної фльоти“. Этот текст прекрасно демонстрирует, как фабрикуются мифы. Несведущий человек действительно мог поверить, что у Украины был в 1918 году свой флот с культом Екатерины II! Ведь как иначе можно было назвать в честь нее целый линкор, если не испытывать искреннего преклонения перед этой императрицей? Правда, с этой версией плохо вязалось то, что Шевченко утверждал, будто она „доконала“ Украину. Но, может, „фльоту“ построили ярые екатеринофилы и шевченконенавистники — например, любители Гоголя, у которого запорожцы называют Екатерину „мамой“? А дальше на „фльоту“ напали немцы, потом большевики, потом интервенты Антанты и, наконец, коварный генерал Врангель, угнавший остатки армады в далекую Африку. Чушь, правда? Особенно, если учесть, что Украина объявила самостийность 22 января 1918 года. Как всего за два месяца она успела соорудить столько „дреднавтов“ и „кружляков“? А что же было в действительности? Предлагаю вам отрывок из мемуаров морского офицера князя Туманова, бежавшего от большевиков из Петрограда и попавшего на ту самую канонерскую лодку „Запорожец“, которая упомянута в энциклопедической статье. Дело было в Одессе в 1918 году: „Идучи в штаб Украинского флота, я приготовился увидеть что-нибудь специфически хохлацкое, вроде каких-нибудь чубов, жупанов и слышать на каждом шагу мудреные выражения, вроде — „ой, лыхо, не Петрусь“ (мои познания в малороссийском языке были довольно слабы), или что-нибудь в этом стиле. Каково же было мое удивление и радость, когда я очутился в типичнейшем, какой только можно было себе представить, русском штабе: никакими Петрусями, Тарасами и Остапами там и не пахло. За столами сидели, щелкая на машинках, ожидая в приемной — самые обыкновенные Иваны Ивановичи и Михаилы Михайловичи, без всякого намека на чубы, и не в жупанах и шароварах шириной в Черное море, а в обычных флотских тужурках и кителях и в самых обыкновенных, черных, хорошо разглаженных брюках. Беседы велись и приказания отдавались также на чистейшем русском языке. Лишь приказы в письменной форме писались по-украински, для чего имелся при штабе специальный переводчик. „Ну, в таком украинском флоте служить можно“, — было моей первою мыслью“. Вот тебе и фльота! Сидят русские офицеры и штампуют приказы через переводчика на „державну мову“. Кстати, можете представить себе образец такого документа: „Віднині наказано морцям фльоти плавати на кружляках і штудіювати навтику“. „Навтика“ — это навигация. А „морці“ — моряки. Так для непонятности было велено называть военнослужащих новосозданных морских сил, что тоже вызывало смех. „Морці“ очень уж похоже на слово „мерці“ (мертвецы), что как бы намекало: фльота Украинской державы была полна „мертвых душ“ бывших офицеров и матросов Российского императорского флота.
В действительности линейный корабль „Соборна Україна“ — это переименованный на стапеле в короткое правление гетмана Скоропадского царский линкор „Император Николай I“. Его так и не достроят. После гражданской войны корпус гиганта разберут на металлолом. Канонерская лодка „Запорожец“ до революции называлась „Кубанец“. А „Императрицу Екатерину Великую“ деятели украинских „визвольних змагань“ просто не могли переиначить. В реальности ее контролировали большевики, присвоившие кораблю имя „Свободная Россия“. Потом они же его и торпедировали, чтобы линкор не достался немцам. Но у составителей галицкой „энциклопедии“ просто рука не поднялась написать, что красные утопили „украинский“ дредноут „Свободная Россия“. Совсем уж бред получился бы! Даже карпатские вуйки под смереками в такую чушь не поверили бы. Поэтому в своем „научном“ труде они оставили кораблю первое название — „Екатерина Великая“ — в честь императрицы, которую так ненавидел Шевченко.
…Революция, как эпидемия, вспыхнувшая в Петрограде, наконец, доползла и до Севастополя. Делегации матросиков с Балтики, зараженных бациллами большевизма, приезжали в Севастополь разлагать своими речами черноморцев. Поначалу агитация шла туго — в отличие от Балтийского флота, почти всю войну проторчавшего в Гельсингфорсе под защитой минных заграждений, черноморские линкоры и крейсера, еще не знавшие, что скоро их обзовут „дреднавтами“ и „кружляками“, действительно воевали. Закаленные команды верили своим офицерам, чья храбрость и профессионализм были проверены в многочисленных боях. Но ржавчина может съесть даже самую лучшую броню, если ее не соскрести без пощады. Постепенно „краснел“ и Черноморский флот. На кораблях рядом с Андреевскими поднимали красные флаги. У офицеров потребовали сдать кортики. Именно тогда командующий флотом адмирал Колчак вышвырнул за борт свою золотую георгиевскую саблю, чтобы не отдавать ее взбесившимся „товарищам“. Вместе с этой саблей из флота словно испарился боевой дух. А с запада наступали немцы. Им было плевать, что большевики и Центральная Рада воюют за Киев, а кто-то едет под Круты. Они темной стальной волной в касках смыли и тех, и других. В конце апреля 1918 года немцы были уже под Севастополем.