— А чего стоим? — удивился сержант. — Думал, ты ближе к дому бегом побежишь. Родителей обрадуешь. Ты им хоть позвонил?
— Позвонил, еще с дороги, — кивнул Леха. — Батя на работе. Придет через час. Мать дома.
— Ну и чего ты тут торчишь? — удивился Федор. — Иди, обрадуй родителей. Они, небось, заждались.
— Прочувствовать хочу, что вернулся, — вдруг произнес Леха. — Вроде так давно дома не был. А вот постоять еще чуток хочется. Ведь как порог преступлю — все, другая жизнь начнется.
— Это верно, — согласился Федор, уловив настроение друга. — Тогда по пиву?
— Давай, — обрадовался Леха, словно только и ждал этого предложения.
Они взяли по бутылке пива. «Балтика» оказалась местного, «донского» разлива. Купили также вяленой рыбки и сухариков. Встали за столик, ближний к набережной. Выпили по глотку, помолчали.
Мимо сновали отдыхающие, но уже не раздражали своим довольным видом. Леха, которого обычно было не заткнуть, сейчас молчал, потягивая пиво. Федор хрустел вяленой рыбкой, рассматривая набережную и девушек, дефилировавших по ней в ярких купальниках. И в нем просыпалась жажда жизни. Ему вдруг захотелось быстрее вернуться в Питер, повидать родителей и Маринку, если еще не вышла замуж — в последние месяцы службы он ей писал редко.
Хотя с Маринкой можно и не торопиться, подумал сержант, разглядывая яркие купальники. Жениться ведь он не обещал. Да и Маринка не собиралась «вешать такой хомут себе на шею» в двадцать с небольшим лет. Еще рано. Так ей говорили все подруги, проводившие вечера напролет на дискотеках. Не по годам рассудительный Федор с ними соглашался. Времена наступили вполне фривольные, живи, с кем хочешь, если есть возможность. Для любителей развлечений — просто рай. Где бы только денег набрать на эти развлечения? Но это был уже другой вопрос, из взрослой жизни, краешек которой только-только обозначился. И Федор, подобно Лехе, тоже не торопился переступать через порог. Рано еще загружаться на эту тему. Гуляй пока молодой. Взрослая жизнь все равно догонит.
Взвизгнув покрышками по разогретому асфальту, рядом с лотком «арбузников» остановился в усмерть затонированный «Мерседес». Тонировка, впрочем, не скрывала его почтенный возраст. Из машины вылезло пятеро небритых восточных ребят в черных очках, расстегнутых на волосатых грудях цветастых рубашках с короткими рукавами и шортах. У всех, словно знак принадлежности к общему братству, с шей свисали одинаковые золотые цепи. А ноги при этом украшали рваные шлепанцы.
Неторопливо прошаркав по асфальту к продавцам арбузов, они обменялись короткими фразами на незнакомом друзьям наречии. Сразу стало ясно, что это не покупатели, а «проверяющие». И проверяющих что-то не устроило. Один из них, ни с того ни с сего, вдруг въехал кулаком в ухо продавцу. Тот рухнул на свои арбузы, поколов с десяток полосатых шариков. Не обращая внимания на испуганных прохожих и бросив на прощанье продавцам короткую фразу, местные хозяева жизни направились к ларьку, где перепуганная девушка тут же выдала им пачку денег и бутылку вина. Один из парней махнул продавцам, и те быстро доставили к столику спелую дыню.
Леха, сначала молча наблюдавший за экзекуцией, вдруг отодвинул бутылку пива в сторону и, выйдя из задумчивости, громко произнес, обращаясь к тому, который дал в ухо продавцу.
— Эй, ты, урод, а ну-ка извинись перед мужиком.
Расположившиеся за соседним столиком восточные ребята разом обернулись. А тот, к которому обращался Леха, в недоумении переспросил.
— Это ты мне сказал, солдат?
— Тебе, — подтвердил Леха. — А если ты плохо слышал, могу повторить.
Горец оценивающе смерил Леху взглядом и снисходительно попытался дать ему шанс.
— Это мои бараны, солдат, — пояснил он, с трудом выговаривая слова на неродном языке. — А это, — он взмахнул рукой, — мой район. Так что не лезь, русский. Пей свое пиво и уходи. А то хуже будет.
— Ошибаешься, — назидательно произнес Леха, — баран — это ты. А район мой. И ни одна черножопая тварь теперь тут распоряжаться не будет.
После этого вступления в голову главного горца полетела бутылка. Тот едва успел увернуться. Бутылка со звоном разбилась об асфальт. Федор обернулся к другу, хотел успокоить, но Лехи уже рядом не было. Мгновенно перейдя из состояния романтической задумчивости в состояние атакующего морпеха, тот одним прыжком оказался рядом с соседним столиком и вмазал ногой по мужскому достоинству недавнего собеседника. Тот взвыл и согнулся пополам.
Но остальные черные ребята оказались проворнее. И подготовка у них, похоже, имелась. Да только расслабились они от жизни на южном солнце, жирком обросли. А Леха с Федором еще не успели.
Боец, стоявший рядом с главарем, скинул шлепанцы и начал скакать вокруг Лехи, делая призывные движения руками.