«Выскочка», — подытожил Валя свое мнение о Пустовойтовой…
Второй день занятий в новой школе принес Вале немалую неприятность.
С первого класса Валя считал, что кувырканье на брусьях или прыганье через «козла» унижают человеческое достоинство. Поэтому он не любил уроков физкультуры.
Лишь к лыжам относился терпимо. Вид спорта более или менее благородный: передвигай себе ногами, и все!
Но то было в старой школе, в центре города. Там на лыжах ходили во дворе школы, где не было ни единого бугорочка.
А здесь преподаватель физкультуры Иван Николаевич привел своих учеников на вершину крутого холма, у подножия которого стояла школа.
Плотно укатанная и утрамбованная лыжная дорога с вершины холма начинала свой спуск плавно и неторопливо, а потом вдруг стремительно заворачивала и круто спускалась к Волге.
Валя поежился. А когда он оторвал глаза от этого страшного спуска и посмотрел назад, то еще раз поежился.
Противоположный склон холма был еще круче и кончался обрывом — внизу тянулся широкий и, по-видимому, очень глубокий овраг. Не покрытый снегом противоположный край оврага, который был хорошо виден отсюда, с холма, казался черным и страшным.
Валя сделал несколько шагов в сторону оврага — посмотреть, действительно ли он глубок, но Иван Николаевич строго окликнул его и напомнил, что Валя на уроке, не на прогулке, а заодно предупредил, что подходить во время урока физкультуры к оврагу строго воспрещается.
Когда двинулись со старта, Валя нарочно немного отстал: пусть проедут вперед, ему будет спокойнее и свободнее.
Половину пути, до поворота, Валя проехал, не уронив своего достоинства: неторопливо и важно.
Но на повороте, когда он пытался завернуть, лыжи, вдруг наехав одна на другую, скрестились, и Валя, потеряв равновесие, упал.
Когда, немного побарахтавшись в снегу, он, наконец, поднялся на ноги, весь вывалянный в снежной пыли и красный от стыда, то увидел, что безнадежно отстал от остальных.
На вершине холма одиноко стоял Иван Николаевич и, глядя на ручные часы, отсчитывал минуты.
Ясно: если сейчас Валя не пройдет с блеском остаток пути, то его авторитет в глазах Ивана Николаевича будет раз и навсегда подорван.
Валя оттолкнулся палками и ринулся вниз. Но упрямые лыжи снова, словно шпаги в поединке, скрестились друг с другом. Правда, Вале удалось сохранить равновесие, но выдернуть одну лыжу из-под другой на ходу ему никак не удавалось, и он продолжал скользить вниз, неуклюже расставив ноги и держа лыжные палки на весу.
Позор! Совсем осрамился!
Валя сделал отчаянное усилие, пытаясь оторвать лыжи друг от друга, и растянулся во весь рост на снегу.
Теперь уже подняться на ноги не было никакой возможности: Валя быстро скользил на животе по склону вниз головой, загребая рукавами снег…
Не то что вернуться назад — взглянуть туда, наверх, где стоял Иван Николаевич, было стыдно.
Поэтому Валя добрых десять минут отряхивался и очищался от снега, пока, наконец, к нему не подъехала староста класса — рослая полнощекая девочка; при первом же взгляде на старосту было видно, что по физкультуре у нее меньше пятерки никогда не бывает.