— Так не пойдет, — упрекает он меня. — Объяснитесь.
Мои мысли мечутся в поисках ответа, не слишком далекого от истины.
— У меня недопустимые чувства к кое-кому.
— Недопустимые чувства, — повторяет он.
— Да.
— Какой природы?
— Э-э… романтической? — я не собиралась отвечать вопросом на вопрос, но я просто лгать не умею.
Есть много слов, которыми я могу описать чувства к Гарету. Похоть. Жадность. Благоговение. Романтика — слишком мягкое слово для такого сильного существа.
Гарет надолго замолкает, его взгляд оценивающий. Затем он задает вопрос.
— К кому?
«К Вам!» — хочу я прокричать. «Разве вы не видите, как сильно я вас люблю? Как долго я вам поклоняюсь?».
За его плечом, мне в глаза бросается вспышка изумрудного цвета — отличительно зеленые крылья моего лучшего друга.
— Джойсайю, — выпаливаю я.
— Джойсайю?
— Да.
— Понятно.
Мое внимание привлекает мурлыканье в голосе Гарета, грубый звук снисходительного развлечения, который я никогда не слышала от него прежде. Его мощное тело заметно расслабляется.
Я чувствую, что мои щеки вспыхивают. Могло ли быть более очевидным его облегчение, что я влюблена не в него?
— Думаю, было бы лучше, если бы я и Джойсайя учились раздельно до самого окончания школы, — натянуто выдавливаю я. — Не хочу отвлекаться.
Гарет кивает:
— Разумная просьба.
Моргнув, я в секунду соображаю, что получила желаемое. Сожаление пронзает меня, но я сдерживаю тихий звук боли.