Ныне и прежде,
Его имя никогда не умирало,
Ибо оно творит каждую вещь с самого начала.
(21:1–2)
Сущность великого Дао безгранична и непостижима. Поскольку реальность Дао не обладает определенной формой, воспринимать это можно лишь в символическом смысле. Но сколь бы непостижимым и безграничным оно ни было, у него есть форма. Его форма — это форма мира: этот образ проявляется, но еще не проявлен. Эта форма есть содержание, которое темно и зачаточно; это есть внутренняя сущность (цзин). Она чиста и совершенна, в ней есть вера. И потому ныне и прежде имя Дао никогда не умирало, хотя оно не может быть названо человеком.
От сущности к форме, от формы к содержанию, от содержания к цзин, от цзин к вере — таковы проявления Дао. Оно макрокосмически огромно и микрокосмически крохотно. Будучи огромным и крохотным, оно остается чистым и прозрачным, и невыразимым, и неизменным. Что еще нам нужно, кроме веры в Дао?
Как я узнал, что мир таков?
Так.
(55-4)
Именно вера в Дао дает Лао-цзы связь со всеобъемлющим питающим источником Дао. Лао-цзы отказывается от уютной жизни, которая сулит лишь одно будущее — смерть. Он отказывается от своего ума — от идентификации с эго и его иллюзиями. И получает только «Так» — таковость чистого бытия, которое есть всегда, ничем не порождаемо, ничем не обусловлено. Нет ничего больше, чем так, и ничего, кроме так. Это огромное, могучее, всеобъемлющее и всевластное так!
Дао движется, возвращаясь.
Дао действует с помощью слабости.
Все вещи под небесами рождены от бытия.
Бытие рождено от небытия.
(41:1–2)
Дао рождает одно.
Одно рождает два.
Два рождает три.
Три рождает все вещи.
(42:1)
Человечество порождено землей,
Земля порождена небесами,