- Доброе утро, сын, - сказал он.
- Здравствуй, - ответил ему Юрий. Увидел набрякшие мешки под глазами, понял: в родительской комнате не спали всю ночь. И стало стыдно за то, что сам дрыхнул как убитый.
- Мать мне все рассказала. Ты извини ее, она- женщина, и давай поговорим как мужчина с мужчиной.
- Давай поговорим.
- Ты разрешишь мне закурить? Спасибо… Так вот,-тебе сказали правду. Я женился на твоей матери, когда тебе был год с небольшим. Я усыновил тебя. По настоянию матери мы уехали сюда, в этот город, где нас никто не знал. Все считали, что ты наш общий ребенок. Такова формальная сторона дела, только ^ я давно забыл о ней. Я любил тебя, как свою плоть и кровь. Может быть, тебе кажется, что это не так…
- Нет, почему же, - перебил его Юрий, - и я глубоко уважаю тебя, спасибо тебе за все.
- Уважаешь? - грустно усмехнулся отчим. - А мне всегда думалось, что любишь.
- Не надо придираться к словам…
- Ты затрудняешься, как меня теперь называть? Зови по имени-отчеству.
- Скажи мне, отец, ты знал его?
- Нет. Только со слов матери.
- А как его звали?
- Егором Ивановичем.
- А фамилия?
- Русаков.
«Русаков и Вельяминов, - невольно сравнил Юрий,- пожалуй, наша фамилия более звучная…» - и мысленно споткнулся на слове «наша».
- А есть у матери хоть одна его фотография?
- Не знаю. По крайней мере, я не видел.
- У него были родственники?
- Родственники? Мать говорила, что на похороны приезжала его сестра. А вот с каких краев, право, затрудняюсь вспомнить.
Торопливым движением пальцев отчим скрутил в катышек окурок, провел ладонью по небритой щеке.
- Я тебя очень попрошу, Юра, - сказал он после паузы, - не делай из всего этого трагедии. Прошлого не вернешь, жить надо настоящим и думать о будущем… И еще - побереги мать, не заставляй ее переживать. Ты же знаешь - у нее больное сердце. Договорились?