— Ну, вот, опять за свое. Советовать когда будешь? Хоть бы слово какое сказала. Да знаю, что не говорите, можешь не вертеться. Зачем Верховному это зеркало понадобилось, не знаешь? Почему сам не мог его взять? И как его в лабиринте этом искать? Чудищами всякими стращал… Да не бойся — нет там чудищ никаких. Их вообще не бывает — городские всю эту мерзость напридумывали, чтобы друг друга пугать.
Огнецветка благостно вертелась над головой Николы, ни капли не переживая, — что сразу было видно по ее полету. Она словно говорила: «Дойдем до места — там видно будет». Ничего другого и не оставалось, как идти.
Дошли к вечеру, и хотя Верховный настоятельно указывал, что входить в лабиринт нужно строго в полдень, Никола решил не ждать завтрашнего дня. Не ночевать же под открытым небом.
Вход Никола нашел сразу. Но лабиринт — он лабиринт и есть — самые сложности внутри начнутся. Чудищ не наблюдалось, даже пса сторожевого, о коем Верховный говорил. Вон, только пустой ошейник с цепью валяется.
Никола приподнял тяжелый, покрытый ржавчиной ошейник, размером с лошадиный хомут, неопределенно хмыкнул и бухнул его обратно на землю.
— Ушел он — видишь, Огня? Надоело ему сторожить. Пошли, что ли?
Света огнецветка давала мало — только на расстоянии вытянутой руки можно было что-нибудь разглядеть, а дальше всё тонуло во мраке. Вначале огнецветка боялась отлетать от Николы — прямо в глаза ему светила, да так, что он, кроме огонька этого, и не видел ничего. Но как только по стенам появились старинные тусклосветящиеся магические шары-светоиды, огнецветка осмелела и устремилась вперед.
Никола, забывший отмечать путь от самого входа, заспешил за ней — вернуться без помощи огнецветки будет невозможно. А она всё чаще пропадала за поворотами, и только отсутствие развилок позволяло не потерять ее. Никола уж на бег перешел, а всё не догнать. «Тоже мне, нашла место для игры». Было на что сердиться — для серьезного же дела сюда пришли.
Повернув в очередной раз, маг резко остановился. Перед ним было три прохода. И в какой из них свернула огнецветка, было непонятно — ни в одном не светил живой огонек. Никола кинулся в один проход — ничего. Попытался вернуться обратно и не нашел прохода. «Она же пропадет там одна. Не сможет без него…»
Никола заметался по лабиринту. Ему было уже совершенно плевать на поиски магического зеркала. Главным сейчас было — найти огнецветку. Он кричал, ругался, звал ее, угрожал, выл от нестерпимого чувства потери и опять звал. Настойчиво пытался добиться ответа. Но он знал, что всё напрасно. Не могла она откликнуться. Не умела.
В этой полутьме нигде не светился живой огонек. Никола остановился, прислонился спиной к сырой стене и обреченно сполз по ней вниз. Упер локти в согнутые колени и закрыл ладонями глаза. Не может быть, чтоб огнецветка не слышала его. Она же такая умная, всё понимает. Понимает, но не говорит, молчит, не слышит он ее. Не слышит… Может, в этом всё дело? Не она не говорит, а он — не слышит! Какой же дурак! Надо пробовать, пытаться. Есть же заклинания активизации способностей. Учил. Вспомнить бы только.
Никола зажмурил глаза, и сдавил голову ладонями. «Вспоминай, вспоминай! Бестолочь! Идиот! От этого зависит ее жизнь…» Безрезультатно. Маг с силой ударил затылком по стене. Встал, оскальзываясь рукой по стене, и пошел невидяще, спотыкаясь и вытирая глаза. Лабиринт уводил куда-то, но что ему было до этого. Потерял он ее. Этот маленький огненный комочек с крылышками. Единственное существо, что понимало его, Единственное, которое было с ним и в горестях, и в радости…
Что-то внутри него сказало: «Я здесь». И еще раз, настойчивее: «Здесь же я!» Голосок был тоненький, дребезжащий и как бы вроде не его. «Ты совсем рядом. Иди сюда». Никола помотал головой, но голосок не утихал. Неужто она, огнецветка? Огня его родная?
Сердце дернулось в предчувствии, и счастье затопило Николу. Быстрее к ней. Надо же, зовет. Милая Огня. Никола заспешил на зов, который направлял его, заставляя в тот коридор сворачивать, а другой — пропускать.
И нескольких минут не прошло, как маг добежал до довольно крупной пещеры, в которой сходилось несколько коридоров. Освещалась она всё теми же шарами-светоидами — по одному над каждым выходом. Но основной поток света давали не они, а небольшое туманное зеркало на ручке. Оно стояло на этой ручке, медленно поворачиваясь на невысоком постаменте, а прямо перед ним билась огнецветка, присыпанная камнями и каким-то мусором.
Никола ринулся к огнецветке, даже не взглянув на зеркало. А ведь за ним как раз и шел. Осторожно снял весь мусор, что насыпался на тонкие крылышки, поднял притихший комочек, сложив руки лодочкой, и подул на нее, сдувая пыль.
— Так и быть, прощу, — ворчливо сказала огнецветка, — Зеркало-то забери — Верховный за него кучу всего обещал — награду, стало быть.
Никола стоял, глупо улыбаясь. Не отрывая взгляда от примостившегося на ладонях разговорившегося существа — а ладони жгло немилосердно, — он аккуратно сдвинул огнецветку на правую ладонь, а левой рукой взял зеркало за ручку. Так же не глядя, сунул зеркало в мешок и слегка подкинул огнецветку на ладони.
Она подлетела вверх, замахав крылышками, облетела вокруг головы мага, поднялась над ним, так что Никола задрал голову. Залетела ему за спину и сказала непререкаемым тоном:
— А теперь отвернись. Не смотри. Я превращаться буду.
Вспышка изумрудного света. Гудение оттянутой струны. И чистый ясный голос уже вслух произнес:
— Можно.