— Ничего страшного, — вежливо ответила я. — Кстати, спасибо за круассаны.
— Какие круассаны? — он смотрел на меня удивленно взглядом человека, который не спал сутки.
— Утром. Свежая выпечка. Очень вкусно.
— Я только что пришел, — опять же устало произнес он. — И ничего не знаю про круассаны.
Тут никого больше не было.
Последней фразой он посеял некоторую панику в моей душе, потому что я до последнего надеялась, что ночной разговор мне пригрезился во сне, и никого, кроме нас с Владом, в этой гостинице действительно не было. Но Влада почему-то спрашивать ни о чем не стала. И даже не намекнула, что меня тревожит кое-какое обстоятельство.
Он закрыл за собой широкие ворота и вернулся в машину.
— Итак, где сегодня начнется наше путешествие?
Я ответила:
— Знаешь, мне почему-то очень хочется домой. Поедем домой?
— Да ты что! — удивился Влад. — Мы так долго сюда ехали! Как же знаменитая крепостная стена?!
— Я .... плохо, — меня действительно тошнило, — плохо себя чувствую. Боюсь, что тебе одному придется бродить по стене.
Влад положил мне руку на лоб.
— Да, вроде, температуры нет....
— Говорю же, мне нездоровится.
Мы выкручивали на главную дорогу по запутанным извилистым улицам низкого района, и мне стало очень обидно, что после всего произошедшего, Влад весело крутит руль и мурлычет себе под нос какую-то песенку, как ни в чем не бывало. Отравив мне желание радоваться и воздух, который теперь вызывает тошноту, он собирается получать удовольствие от путешествия, в которое мы отправились вместе. Это было слишком.
Он хитро и лукаво улыбнулся:
— Ладно, на стену не поедем. Что мы на тех стенах не видели? В конце концов, кремлевские стены есть в каждом уважающем себя городе с историей. А вот.... Точно! У меня есть сюрприз для тебя! Я знаю, куда мы поедем сейчас!
И Влад развернул машину и остановился. Хитро поглядывая на меня, он что-то перенабрал в навигаторе, и мы опять заколесили по переулкам, выбираясь на трассу.
***
Дорога вывела нас сначала за околицу. Большой, просматриваемый из любого места города, сияющий массивными куполами храм остался за спиной, и мне почему-то совсем не хотелось к нему возвращаться. Теперь этот чудесный, ни в чем не виноватый храм остался у меня в памяти, как один из символов вчерашнего ужасного происшествия.
Влад был в прекрасном расположении духа, шутил, как обычно, мурлыкал обрывки каких-то песенок, иногда взглядом приглашая меня присоединиться к своему вокалу. Я молчала, хотя сидеть такой надутой мне самой не доставляло ни малейшего удовольствия. Но как-то не веселилось мне.