Дорогой она забрала эти проклятые камни в свою сумочку, сказав, что так надежней! Мы условились продать их, бросить театр, купить маленький домик и начать тихую, спокойную жизнь. Потом я, как настоящий жених, проводил Роззи до дому и, счастливый, ушел к себе спать.
На другой день черт понес мою невесту к ювелиру - узнавать цену камням. А он ей сказал, что все они -ловкая подделка, стекло!
Я ничего об этом не знал и пришел днем в театр заняться починкой париков. На сцене шла репетиция, но Аллы Кок не было. Говорили, что она, обнаружив вечером пропажу, слегла в постель.
В театр, как ракета, как бомба, влетела моя Роззи. Подскочив ко мне, она, истерически взвизгивая, кричала:
- Вот твои стекляшки, старый обманщик! Вот твой дом, твоя машина, твоя тихая жизнь!
При этом она выхватывала из сумочки ожерелье, браслеты и броши и швыряла мне в физиономию.
- Отдай их обратно своей Алле Кок!-заливаясь слезами, вопила она, привлекая внимание всей труппы.
Через десять минут меня увезли в тюрьму…
Кинлей замолчал, и Мэн, решив, что вопрос исчерпан, лег на свою жесткую койку. Постепенно он уснул.
Немного погодя его кто-то грубо ткнул в бок. Вскочив и протирая глаза, Мэн увидел в своей камере рыжего Фукса. Тот был пьян, левый глаз прищурен.
- Спишь, бандюга! - закричал Фукс и хлестнул плеткой по лицу Мэна. Кровь бросилась в голову оскорбленному Мэну. Он рванулся вперед и, схватив руками Фукса за горло, выкинул его в распахнувшуюся дверь на пол коридора. Он был так взбешен и страшен в этот момент, что тюремщик, поднявшись на ноги, не рискнул повторить своей «экскурсии» в клетку с номером 213.
Ударом ноги Фукс толкнул дверь, и замок автоматически захлопнулся. Затем он надавил красную кнопку против камеры Мэна. Койка в камере моментально отцепилась, ударилась о стенку и повисла. Мэн почувствовал, что пол его камеры быстро раскаляется. Он начал перебирать ногами. Ни стола, ни стула в камере не было, а койка висела теперь, прижавшись к стене, и не могла служить убежищем. Фукс, стоявший у решетки, хохотал:
- Танцуй, собака, всю ночь, пока не изжаришься! - крикнул он и, довольный, зашагал вниз по спиральному спуску.
- Ах, подлецы, что придумали! - бормотал Мэн, все чаще и чаще перебирая ногами.
- Прыгай на решетку! - крикнул ему Кинлей из соседней камеры.
Мэн вскарабкался на решетку и, как обезьяна, уцепившись за нее руками и ногами, провисел до утра…
На другой день все 12 этажей тюрьмы гудели, как улей. Арестанты прильнули к углам решеток и пересказывали своим невидимым соседям, как новичок № 213 вышвырнул ночью рыжего Фукса из своей камеры.
К полудню предприимчивые тюремщики при раздаче чечевичной похлебки за соответствующее вознаграждение сунули некоторым арестантам свежие утренние газеты. Тюрьма узнала: № 213 - это МЭН! Тот самый, который в течение нескольких лет опустошал банки и грабил отдельных богачей методом более простым, чем ухищрения конкурирующих с ними монополий: он просто взламывал их сейфы!
При этом Мэн был весьма деликатен: он обязательно оставлял свой автограф, чтобы полиция не ломала голову зря и не путала его с другими взломщиками. Честолюбие бывает и у бандита!
Мэн завоевал особую симпатию у 999-ти человек, заключенных в стальном зверинце, особенно тогда, когда они узнали, что он одиннадцать раз уходил из рук полиции! Стены любой тюрьмы не могли удержать его и послушно раскрывались перед ним, как и дверцы денежных сейфов.
Среди арестантов было заключено 827 пари: уйдет ли Мэн и на этот раз, обманув рыжего Фукса? Это был бы первый побег из столь знаменитой тюрьмы.
Кинлей и Мэн, опять сойдясь у границ своих решеток, обсуждали вопрос: как бежать? Все известные способы, как взятка, подкоп, взрыв, слезоточивые газы, здесь были неприменимы.