— Господи, Уилсон.
Я замер и умолк, усилием воли заставляя себя успокоиться.
Я знал, что мои парни, теперь подростки, смотрят за каждым движением по шпионским новостным каналам. Может быть, никто нас не услышит, но у Ханны — прелестной одиннадцатилетней девочки — достаточно друзей, умеющих читать по губам. Уилсону такое никогда не приходило в голову. Если мне предстояло умереть сегодня рядом с моим сумасшедшим братцем, я бы не хотел, чтобы дети запомнили, что их отца сломил страх.
Я уселся так близко к Уилсону, как только можно. Опустил голову вниз, и когда заговорил, мои губы едва двигались. На скамье лежала упаковка из шести тёплых банок содовой. Думаю, теперь я всегда буду ассоциировать тёплую содовую с Уилсоном. Я взял одну бутылку, открыл крышку, глотнул. Вкуса я не почувствовал.
— Хочешь содовой?
— Нет, — горько ответил он. — Будь как дома.
— Ну что ты за придурок, Уилсон! Как ты до такого докатился?
— Сам должен знать. Ты мне помог.
— И видит Бог, жалею об этом с той самой минуты, — огрызнулся я. — Ты втянул меня в это, идиот. А после того случая во Франции каждый псих на планете хочет меня прикончить. И детей. Мы под защитой полиции.
— Не надо меня винить. Ты сам вызвался мне помочь.
Я уставился на него во все глаза.
— Это называется лояльность. Ты её начисто лишён, но в других считаешь это качество слабостью, которой надо пользоваться.
— Да, неважно. Какое это имеет значение? Послушай, Джек, мне нужна твоя помощь.
— Я смотрю, это входит в привычку.
Он посмотрел на экран.
— Мне нужно, чтобы ты дал мне время, шанс завершить проект.
— Почему меня должен заботить твой проект?
— Это не мой проект! Он никогда им не был. Ты ж наверняка это понимаешь. Это «орлята»…
За три года, которые прошли с того времени, как я начал прогон сигнала Уилсона на больших компьютерах Хоум-Офиса под Новым Скотланд-Ярдом, всё изменилось.
Я действовал под носом у начальства и без их ведома; они бы никогда не подвергли драгоценные сверхохлаждаемые мозги риску встречи с неведомым. Что же, Уилсон был прав. Моя программа обработки быстро обнаружила повторяющиеся сегменты, кусочки организованных данных, различающиеся лишь в деталях.
Именно Уилсон высказал гениальную догадку, что эти элементы — кусочки исполняемого кода, программы, которую можно запустить. Брату казалось, что даже в странном изменчивом языке «орлят» он видит циклы, выражения начала и прекращения действий… Математика может быть универсальной, а может нет — но компьютерные вычисления, похоже, универсальны: Уилсон обнаружил машины Тьюринга, глубоко запрятанные в коде инопланетян.
Мой брат перенёс сегменты на один из языков программирования и запустил их на отдельном процессоре. Оказалось, что они чем-то напоминают вирусы: стоит запустить их на почти любом компьютере, как они начинают самостоятельно организовываться, исследовать окружение, размножаться и расти. Они обращаются к скачанной со звёзд базе данных. Затем они начинают задавать вопросы операторам: обмен простыми «да-нет», «истина-ложь» быстро вырастает в общий язык.