— Ну так и веди себя соответственно. — Мама так и не повернулась. Она всегда разговаривает очень мягко. И никогда не закатывает сцен.
Это у меня характерец будь здоров.
Папа занял место за рулем и отъехал от тротуара. Он так больше и не проронил ни слова. Взвизгнув шинами, он свернул на Парк-Драйв и покатил к дому. Живем мы на Вилледж-Роуд, в полумиле от салона, где мама работает парикмахером.
— Помедленнее, Джимми, — попросила мама.
— Не учи меня водить, — огрызнулся он.
Теперь уж мы все друг на друга рявкали. Я им, что ли, виновата?
Что-то забарабанило по крыше машины, и я увидела, что начался дождь. Прозрачные капли ярко переливались в свете фар встречных автомобилей.
— Помедленнее, — повторила мама сквозь зубы. — Дорога скользкая.
— Лиза, мы должны быть уверены, что ты заслуживаешь доверия, — произнес папа.
— Давно заслуживаю, — отрезала я. — У вас нет никакого права…
— Как прикажешь тебе доверять, когда ты врешь и выбираешься из дома тайком? — гнул свое папа.
— Тайком не должна была, — признала я. — Но почему я ускользнула тайком? Потому что вы невыносимы. Вы опозорили меня перед друзьями. Вы об этом-то хоть подумали?
— Джимми, ты проскочил на красный свет, — вмешалась мама. — Сосредоточься на вождении. Семейный совет можно провести и дома.
— О нет, — простонала я. — Не будет никаких семейных советов. Я…
Я умолкла. И вдруг как заору:
— Поворачивай! Поворачивай! Я оставила на столике телефон! — Я заколотила кулаками по спинке папиного сиденья. — Поворачивай назад!
Папа крутанул руль. Машина развернулась.
Мама завизжала.
В лобовом стекле вспыхнул ослепительный свет.
Я увидела искрящиеся капли дождя. Словно драгоценные камни, сияющие в ярком свете.
Я почувствовала мощный толчок. Меня швырнуло вперед, потом назад.
Вслед за ним пришел грохот. Оглушительный треск бьющегося стекла и скрежет металла.