А во-вторых, какой они масти: пики, трефы, червы или бубны?
Не решив всех этих вопросов, нельзя было определить, как с этими людьми держаться, какую пищу они будут есть, с кем будут общаться, кто из них будет спать головой на северо-запад, кто — на юго-запад, кто — на северо-восток, а кто, пожалуй, и стоя?
До сих пор в этом королевстве никогда не решались такие серьезные проблемы.
Между тем изголодавшиеся путешественники ни о чем не догадывались. Они мечтали только о том, как бы поесть. Но вскоре друзья заметили, что никто не решается их накормить. Узнали они и о том, что Тузы созвали большое собрание, чтобы определить их место в обществе. И тогда уже без церемоний они сами стали добывать себе пищу.
Их поведение поражало даже Двойки и Тройки. Однажды Тройка сказала:
— Слушай, Двойка, какие они невоспитанные!
На что Двойка ответила:
— О да! Я вижу, они принадлежат к еще более низкой касте, чем мы с тобой.
Постепенно придя в себя и утолив немного голод, три друга стали замечать, что обитатели этого острова — люди не совсем обычные. Казалось, они ничем не связаны с этим миром. Будто кто-то схватил их за тики, и оторвал от него. И теперь они, никак не соприкасаясь с тем, что их окружает, болтаются в воздухе. Делали они все словно по принуждению, как куклы, которых приводит в движение кукольник. Лица их не отражали ни чувств, ни мыслей, ходили они все чрезвычайно серьезные, важные, придерживаясь все время каких-то правил. Одним словом, вид у них был очень странный.
Глядя на этих глубокомысленных живых мертвецов, принц однажды не выдержал и, запрокинув голову, громко расхохотался. Это проявление чувства было необычным и удивительным в безмолвном мире карточного королевства. Веселый смех был воспринят как нарушение порядка и заставил насторожиться, встревожиться и замереть всех этих аккуратных, таких рассудительных, таких серьезных людей. И они стали еще более серьезными и рассудительными.
Друзья принца, совершенно обескураженные, сказали ему:
— Друг, в этом безрадостном королевстве мы, пожалуй, долго не выдержим. Еще два дня, и нам придется трогать время от времени самих себя и смотреть, живы мы еще или нет.
— Нет, братья, — возразил принц. — Все это очень интересно. Ведь они так похожи на людей! Мне все же хочется расшевелить их. Посмотрим, есть ли в них хоть капля жизни.
Шли дни. Обитатели острова по-прежнему не могли подыскать такие рамки своих законов, в которые вошли бы эти три пришельца. В тех случаях, когда надо было встать, сесть, повернуть голову, лечь лицом вниз или вверх, покачать головой или повернуться, они только смеялись, не желая ничего этого делать. Они никак не хотели понять, что во всей этой строго установленной деятельности кроется глубокий смысл.
И вот однажды к принцу и его друзьям пришли Тузы, Короли и Валеты. На лицах у них застыла серьезность, а голос звучал так глухо, будто они говорили в глиняный горшок:
— Почему вы не подчиняетесь нашим законам?
— Не желаем, — хором отвечали друзья.
— Не желаем? А что значит желать? — тем же глухим безжизненным голосом спросили предводители карточного королевства.
Они так и не поняли, что значит желать. Однако со временем стали понимать это. Каждый день они видели, что можно поступать так, а можно иначе, что есть одна сторона и есть другая, — эти появившиеся откуда-то из-за моря живые люди своим примером показали, что даже в рамках закона можно пользоваться безграничной свободой. Постепенно, сначала смутно и неясно, обитатели карточного королевства стали ощущать силу желания.
Но как только это произошло, пошатнулись самые основы королевства. Так, едва заметно, начинают шевелиться кольца огромного удава, который медленно пробуждается от сна.
Дамы этого общества тоже были ко всему безразличны. Они ни на кого не смотрели и молчаливо, спокойно делали свое дело. Но как-то в весенний полдень одна из них, смущенно подняв черные ресницы, бросила робкий взгляд на принца. «Что это? — удивился принц, — я думал, что все они просто картинки, а ведь это женщина!»
Отозвав в сторону своих друзей, принц сказал: