Рабиндранат Тагор - Избранное. стр 26.

Шрифт
Фон

Мохит снова, усмехнулся про себя. Этой женщине сегодня еще предстоит казнь; а она не может отказаться от этой безделушки! Поистине, для женщины украшения дороже жизни.

Он сказал надзирательнице:

— Покажи-ка мне кольцо!

Надзирательница отдала кольцо ему.

Он вдруг отпрянул, словно взял в руку горящий уголь. На внутренней стороне кольца, на фоне из слоновой кости, нарисован был масляными красками миниатюрный портрет молодого человека с бородою и усами, а с наружной стороны золотыми буквами выведено было: Бинод Чандр.

Тогда, подняв глаза от кольца, Мохит внимательно посмотрел на Кхироду, и перед ним всплыло залитое слезами, светящееся нежностью, пылающее стыдом лицо, виденное им двадцать четыре года тому назад: сходство несомненно!

Мохит снова. взглянул на надпись, а когда он после этого медленно поднял глаза, эта падшая, преступная женщина, в сиянии маленького золотого кольца, засверкала перед ним каким-то нестерпимым блеском, как золотое изваяние богини.

1894

После того как Ума научилась писать, с ней просто сладу никакого не стало: в доме на всех стенах она выводила углем кривые, неровные строчки: «дождь идет», «лист дрожит».

Обнаружив под подушкой у невестки «Секреты Хоридаша», она написала на полях книги: «черная вода», «красный цветок».

В новом астрологическом календаре, которым пользовались домашние, большинство, важных для предсказания звезд она замазала своими каракулями.

В расходной книге отца, среди всяких цифр и подсчетов, Ума тоже оставила на память о себе изречение: «Кто пишет и читает, тот в карете разъезжает».

До поры до времени никто не мешал ее творческим порывам, но однажды с Умой случилась большая неприятность.

Старший брат ее, Гобиндолал, на вид человек весьма невзрачный, сотрудничал в газетах. После разговора с ним ни у кого из родных и знакомых не возникало иллюзий относительно его мудрости. И действительно, в этом грехе его никак нельзя было обвинить. Но зато он писал в газетах, и его мнение полностью совпадало с мнением большинства бенгальских читателей.

Однажды, узнав, что в работах европейских ученых по анатомии имеются серьезные ошибки, Гобиндолал, не прибегая к помощи логики и пользуясь лишь могущественными средствами бенгальского языка, сочинил замечательную статью, в которой разгромил всех ученых.

И вот в полдень, когда никого из домашних поблизости не было, Ума оставила над этой статьей такую надпись: «Гопал очень хороший мальчик, — что ему дают, то он и ест».

Я не уверен, что под Гопалом она подразумевала читателей Гобиндолала, но тем не менее ярости брата не было границ. Сначала он побил Уму, а потом отнял у нее все письменные принадлежности — ничем не замечательные, но приобретенные с огромным трудом: маленький огрызок карандаша и дешевенькую ручку, вымазанную чернилами. Обиженная девочка не поняла, за что ее так строго наказали, и горько плакала, сидя на полу в углу комнаты.

Насладившись местью, Гобиндолал возвратил Уме отобранные вещи. Более того, испытывая некоторое раскаяние и желая утешить девочку, он подарил ей превосходную разлинованную тетрадь.

Уме было только семь лет. С тех пор она бережно хранила свою тетрадь — ночью под подушкой, а днем — на коленях.

Когда ей впервые заплели маленькие косы и в сопровождении служанки отправили в деревенскую школу для девочек, кое-кто из девочек позавидовал ей, кое-кто удивился, а были и такие, что даже возмутились.

В первый же год Ума старательно записала в тетради: «Все птицы кричат, значит, ночь кончилась».

Сидя на полу в спальне, она писала, крепко держа тетрадь рукой, а потом громко, нараспев читала свое сочинение. Так родилось немало образцов поэзии и прозы.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Популярные книги автора