В небольшом городке Брандивайне, находящемся недалеко от Вашингтона, располагался тот самый отдел, который занимался внедрением агентуры. В частности в «Аль-Каиду». Учитывая возможности оппонентов, которые не жалели ни денег, ни сил, имели многочисленных сторонников по всему миру, было решено перевести эту службу, возглавляемую Патриком Расселом, в Брандивайн, где в неприметном трехэтажном здании и работали сотрудники Рассела. Именно сюда приехал один из тех реальных руководителей разведслужбы, которые не зависят от политической конъюнктуры и возглавляют направление тайных операций, определяя внутреннюю и внешнюю политику самого сильного государства в мире. Роберт Эйссинджер прибыл в Брандивайн сорок минут назад и по правилам конспирации пересел в другую машину, которая прибыла к основному зданию еще через полчаса.
Эйссинджер и Рассел были теми людьми, которые уже давно разрабатывали операцию «Внедрение». Сразу несколько агентов были подготовлены и направлены в Афганистан для проникновения в организацию, считающуюся особо опасной. Агентов ожидали нелегкие испытания, поэтому они проходили сложный отбор и тщательную проверку.
Сразу после одиннадцатого сентября перед ЦРУ и Агентством национальной безопасности была поставлена задача по внедрению своей агентуры в структуры не только «Аль-Каиды», но и всех крупных мусульманских организаций. Двадцать первый век начался одиннадцатого сентября, и весь мир с нарастающим ужасом осознал, что страшные войны прошлого с их массовыми потерями и миллионами жертв могут оказаться лишь прелюдией к еще более страшным трагедиям и потрясениям, которые ждут человечество в новом веке. Стало ясно, что вектор противостоянии сместился, и теперь основными соперниками будут не Соединенные Штаты и Советский Союз, канувший в Лету, а западная цивилизация с ее христианско-либеральными ценностями и мусульманская цивилизация с ее ортодоксально-нравственными установками.
Именно тогда, когда самолеты, захваченные террористами, вреза€лись в башни Торгового центра и падали на Пентагон, перед разведслужбами Соединенных Штатов встал конкретный вопрос – что делать дальше? Вторжение в Афганистан и последующее вторжение в Ирак были лишь видимой частью айсберга. Разведслужбы всех западных государств, их контрразведки, электронные системы слежения, все спецслужбы западного мира резко усилили свою деятельность и в результате смогли предотвратить целый ряд крупных террористических актов, среди которых самым ужасным по своим последствиям и масштабам должна была стать одновременная атака на самолеты, выполнявшие трансатлантические рейсы между Лондоном и городами Америки.
С помощью ученых-химиков изготовили своеобразные бомбы. Емкости с жидкостями, пронесенные на борт самолетов, могли взорвать сразу десяток огромных лайнеров. Гарантированно погибло бы не менее нескольких тысяч человек. Английским спецслужбам удалось предотвратить этот чудовищный террористический акт.
Другую, не менее чудовищную, вылазку экстремистов предотвратить не удалось, и на мадридском вокзале Аточа при взрыве в пригородных поездах погибло и было ранено более тысячи человек. Противостояние продолжалось с особым ожесточением и в самих мусульманских странах, особенно в Ираке, Афганистане, Пакистане. Активизировались радикальные мусульманские организации на Ближнем Востоке. Впервые со времен основания своего государства израильская армия не смогла добиться успеха в Ливане и фактически потерпела поражение в схватке с радикальной шиитской группировкой «Хезболла». Мир становился все более непредсказуемым и опасным.
Эйссинджер спустился вместе с Расселом в подземное помещение, где невозможно было прослушать их разговор. Рассел положил на стол документы. Их нельзя было выносить из помещения, и при любом попытке несанкционированного взлома они уничтожались прямо в сейфе.
– Судя по всему, у нас нет оснований гордиться своими успехами? – спросил Эйссинджер. – Насколько я помню, за эти годы мы пытались внедрить около двух десятков агентов. И практически не смогли выйти на высшее руководство наших оппонентов.
– Они применяют новейшие достижения в медицине и химии, – пояснил Рассел. – Любого новичка проверяют не просто тщательно и всесторонне – он проходит проверку на «детекторах лжи», подвергается испытанию новейшими препаратами. Наши люди не роботы, они просто физически не могут лгать или пытаться утаивать информацию, когда им вводят чудовищные дозы этих препаратов. Наши враги не уважают человеческую жизнь, не ценят ее уникальность. Они считают, что лучше уничтожить сто своих последователей, среди которых будет и наш агент, чем допустить к своему руководству кого-то из чужих.
– Мы получили оперативную информацию от израильской военной разведки, – сообщил Эйссинджер. – Судя по всему, наши оппоненты готовят какой-то грандиозный террористический акт. Пока не удалось узнать, где и когда, но ясно, что акт будет неменьшего размаха и размера, чем нападение одиннадцатого сентября на Нью-Йорк или взрывы в Мадриде. Мы обязаны вычислить – когда, кто, где и каким образом попытаются нанести нам новый удар.
– Все наши агенты будут работать, чтобы узнать это, – вздохнул Рассел. – Но вы знаете, что наша попытка внедрения сразу трех агентов в прошлом году провалилась. Пока мы можем рассчитывать только на нашего второго кандидата.
– Этот азербайджанский курд, – вспомнил Эйссинджер, – которого мы сумели выдать за турецкого курда? Хотя особой разницы никто и не заметит. Кажется, он сумел закрепиться в Кандагаре и даже выйти на нашего связного…
– Да. Но мы пока держим его в резерве, стараясь не привлекать к нему особого внимания. Нет никаких сомнений, что ему по-прежнему доверяют не до конца и проверки продолжаются.
Он раскрыл папку, показывая ее Эйссинджеру. Кроме этих двоих, папку не имел права открывать даже директор ЦРУ или сам президент Соединенных Штатов. Для обеспечения абсолютной безопасности подобные данные не вводились ни в один компьютер. А высокопоставленные чиновники могли получить досье, но без фотографий и реального имени агентов.
– Физули Гаджикули-оглы Гусейнов – это настоящее имя человека, который был послан американцами в Кандагар. Ахмед Саразлы – под таким именем он работал в Афганистане.
Эйссинджер взглянул на фотографию и сразу закрыл папку, словно опасаясь, что даже в этом помещении кто-то случайно сможет увидеть данные досье. Посмотрел на Рассела.
– Только один агент, – пробормотал он. – А как остальные? С прошлого года никаких изменений?
– Увы, никаких, – подтвердил Рассел. – Первый кандидат, которого мы готовили, был «слепым». Он ничего не подозревал и отправлялся в Афганистан от имени своих соратников. Асиф Шахвани, двадцать девять лет. Успешно прошел все проверки. Если бы не его покровитель, который умудрился работать сразу на несколько сторон и глупо подставиться, мы бы внедрили этого агента. Но вы помните, что они провалились. Примерно месяц назад Мумтаз Рахмани погиб в Карачи. Мы полагаем, что его смерть может быть использована для повторной попытки внедрения Асифа Шахвани.
– Аналитики просчитали возможность его повторного использования?
– Двадцать пять процентов. Один шанс из четырех. Но мы ничем не рискуем. Если он провалится, то это будет его личный провал. Для нас он отработанный материал. Даже если его уберут…
Рассел достал другую папку.
– Не нужно, – отмахнулся Эйссинджер, – я его помню. Можно, конечно, попробовать. Но я бы сделал иначе. Нужно использовать его в качестве реальной поддержки нашего основного агента.