Памяти Говарда Филлипса Лавкрафта
Я знал Уилбера Бишопа не столь долго, как Сэмуэль, однако достаточно, чтобы смело поручиться за него, как за благородного во всех отношениях человека. Он всегда был отзывчив и протягивал своим друзьям руку помощи, когда в том случалась необходимость. Поэтому ни я, ни Сэмуэель не раздумывали с ответом на его письма с просьбами как можно скорее приехать к нему. Уилбер всегда недоговаривал самые значительные детали и о многом нам оставалось лишь строить самые невероятнейшие предположения. Но в любом случае мы отправились в Брэттлборо полные решимости помочь нашему давнему товарищу в любом деле, какую бы опасность оно не представляло.
Главным увлечением Уилбера были исторические, археологические и мифологические изыскания в самых разных архивах и библиотеках по всей стране. Еще с Брауновского университета в его родном городе Провиденсе он начал интересоваться малоизученными и непознанными сферами истории человеческой цивилизации, со временем все глубже уходя в исследования древних мифов народов мира. Но более всего Уилбера, как большого любителя старины, интересовали исчезнувшие цивилизации. Он искал любые сведения, касающиеся этого вопроса в университетской и городской библиотеке, а затем и в библиотеках других городов в свое свободное время. Уилбер мог часами изучать старинные рукописи и, неизвестно как сохранившиеся с мрачных времен, средневековья фолианты. Но набрав уже солидный багаж знаний, он осознал необходимость в овладении и другими науками, которые помогли бы ему приоткрыть завесу тайны над неизвестными страницами истории. Уже изученный им материал Уилбер называл крайне недостаточными и разрозненными элементами гигантской мозаики изучаемой им области знаний. Собрать эту мозаику он считал делом своей жизни.
Мы с Сэмуэлем не раз слышали от Уилбера об ограниченности тех объемов интересующей его информации и ее поверхностности, которую тот смог найти в библиотеках и других доступных источниках. Он неоднократно говорил о необходимости расширить круг исследований более редкими книгами, забытыми и тайными знаниями древних культур. Я или Сэмуэль обычно спрашивали его о том, какие именно источники он хочет использовать для своих целей, но Уилбер тем или иным способом уходил от ответа. Несмотря на скрытность, азарт исследователя все же иногда брал верх и в эти моменты он делился с нами частью достижений в своих изысканиях. Впрочем очень небольшой частью.
Уилбер говорил о тайных культах, все еще существующих с незапамятных времен глубокой древности, о которых он узнал из некоторых средневековых фолиантов, изученных им еще в университетской библиотеке. По его словам, в отличие от известного собрания сказок иудейских пастухов, богами этих древних культов являются вполне реальные разумные существа, обладающие сверхъестественными способностями и прибывшие на Землю толи с других обитаемых планет нашей галактики, толи вообще из вселенной, существующей в ином пространстве и времени, из неких параллельных миров. Что же касается их возраста, то об этом, судя по всему, не имеют представления даже сами культисты. В разных источниках этих могущественных пришельцев называют различными именами - “Великие Древние” или “Властители Древности”. Какое-то время под их властью находилась и Земля. Но были и другие, более могущественные существа - “Старшие Боги”, или, как их еще называют - “Изначальные”, либо “Инженеры”, появившиеся еще на заре нашей вселенной. Однажды они вступили в схватку с Великими Древними, итогом которой было поражение последних и заточение их в неком изолированном мире.
Мы конечно же спорили с Уилбером относительно достоверности сведений о существовании упоминавшихся им культов, и тем более о том, чему они якобы поклонялись. Конечно же, это было лишь напрасной тратой времени, ведь хотя бы отчасти разубедить его представлялось просто невозможным. Он все больше погружался в изучение того, что считал способным расширить границы существующей науки и дополнить всемирную историю огромным багажом сведений о предшествовавших человечеству временах. Кроме нас, Уилбер никого больше не посвящал хотя бы в малейшие детали своих изысканий, либо очень старался все это замаскировать под вполне заурядные научные исследования или вообще свести к шутке любые разговоры на эту тему. Тем более, что он всегда был достаточно одиноким человеком, очень мало времени проводившим в обществе, предпочитая развлечениям и светскому общению книги и изучение старины.
Однако до окончания университета увлечения Уилбера не заходили за разумную грань и казались едва ли ни естественными для человека, всегда интересовавшегося историей и даже мистикой. Когда же наш друг получил в распоряжение уйму свободного времени с окончанием Брауновского университета, начался период его постоянных поездок по стране в самые разные уголки, начиная от пуританских городов Новой Англии, и заканчивая пустынными прериями на Среднем Западе. Благо в средствах Уилбер не был стеснен. Что касается этих поездок, наш друг рассказывал немного, как в прочем и всегда. Он говорил о посещении Салема и изучении местных архивов, включая частные коллекции, касающихся знаменитых судебных процессов над ведьмами в 1692 году. Тогда, по его словам, в официальных и доступных источниках ничего особенно интересного найти не удалось, в отличии от нескольких книг и дневников, хранившихся у частного лица. Как он вообще о них узнал и получил к ним доступ оставалось для нас загадкой.
Уилбер рассказывал так же о весьма оправдавшем себя изучении некоторых индейских легенд и экспедиций, проведенных им в отдаленные и безлюдные районы Среднего Запада, а также в Мистери-Хилл, близ Норт-Салема, что на самом юге штата Нью-Хэмпшир. На этом месте некогда стояло целое поселение из каменных плит, сложенных в стены без какого-либо скрепляющего раствора или образовывавших стены и крыши полуподземных жилищ. Выяснить хоть что-то сколько-либо определенное об этих его путешествиях по стране нам долгое время не удавалось, пока Уилбер сам не счел нужным поделиться некоторыми деталями во время нашей совместной охоты на белохвостого оленя в штате Мэн. На привале у костра наш друг решил рассказать хотя и весьма малую, но все же очень интересную часть того, что в течении года после этих поездок держал в тайне.
Сначала его рассказ касался исследований в Салеме. Он говорил, что смог обнаружить чудом сохранившиеся крайне важные документы, дневники участников знаменитых процессов и даже несколько так называемых “Колдовских книг”, якобы принадлежавших тем самым ведьмам. Однако, как поведал нам Уилбер, он долгое время даже не прикасался к некоторым из них, последовав совету нынешнего владельца о том, что работать с такими книгами может только человек с опытом в области практической магии и умеющий снимать поставленную на них защиту. Поначалу он изучал другие материалы, но со временем ему удалось по его словам: “получить нужные ключи”. После чего, с помощью их таинственного владельца, о котором, ничего определенного так и не рассказывал, Уилбер смог начать работу над ними.
Именно из них он узнал о существовании тщательно скрываемых тайных культов среди некоторых племен индейцев. Впрочем, как и всегда, Уилбер не уточнил о каких именно племенах там шла речь. Ну а мы, уже привыкшие не задавать лишних вопросов, даже не пытались выяснить недосказанные им факты. По его словам, эти культы появились среди индейцев настолько давно, что сведения об этом не сохранились даже у их служителей, а покланялись они как раз тем могущественным существам, находящимся в ином пространстве и времени - Великим Древним. По убеждениям индейцев, они правили на Земле, когда планета была еще совсем молода, задолго до появления на ней человека. Упоминание о существовании Великих Древних, по словам Уилбера, напрямую перекликаются с ранее изученными им материалами, о которых он нам уже немного рассказывал ранее.
Далее Уилбер перешел к своей поездке на Средний Запад. Полученная информация очень помогла ему в поиске мест поклонения, используемых этими культами с незапамятных времен. Уилбер рассказывал, что ему удалось найти едва заметные выложенные из камней круги, а так же отдельно стоящие в определенной последовательности более крупные монолиты, отдаленно напоминающие камни загадочного Стоунхенджа, что в графстве Уилтшир, в старой доброй Англии. Культисты проводили в этих местах свои тайные ритуалы, включая праздники, посвящения, жертвоприношения и даже вызовы существ, служивших Великим Древним, так как не могли напрямую обращаться к ним самим.
Неподалеку от этого места Уилбер нашел вход в пещеру, куда так и не отважился спуститься. Когда он говорил об этом, выражение его лица изменилось и, уйдя в себя, он прекратил рассказ. Мы же не смели что-либо выспрашивать, так как, даже не зная Уилбера, было очевидно его нежелание продолжать разговор. Однако после выпитой кружки свежезаваренного на родниковой воде чая наш друг снова вернулся к своему рассказу. Он говорил, что нашел возле испещренного неизвестными символами массивного валуна артефакт, судя по всему, относящийся к культу. Небольшой идол изображал некое крайне необычное существо. По словам Уилбера “…это создание выглядит настолько чуждым всему, что когда-либо порождала наша планета, что я мог бы и без всех своих знаний, лишь при единственном взгляде на эту тварь, совершенно уверено заявить о ее внеземном происхождении”.
Потом он еще добавил: “Знаете, попади эта скульптура в руки самых лучших наших ученых, ни один из них не смог бы сказать из какого материала и когда именно она была сделана. Единственное, что меня больше всего поражает и что я так и не могу понять, так это причину, по которой весьма ценный для культа предмет они просто оставили под одним из тех камней”. После этих слов я спросил, что же он сделал с этой статуэткой. Уилбер, улыбнувшись, ответил: “Мне было суждено стать владельцем и хранителем этой вещи. И я уверен, ей еще найдется достойное применение”.
Через пару месяцев после нашего возвращения с той охоты, я и Сэмуэль получили от Уилбера по короткому письму, где он сообщил нам о своем отплытии в Европу, причины которого не указывал. Лишь спустя три с половиной года от него пришло несколько писем, отправленных из Англии. Мы узнали, что маршрут путешествия Уилбера пролегал по отдаленным районам Китая, а затем он посетил Тибет, после чего побывал в Индии и на Аравийском полуострове, где снарядив небольшую экспедицию, отправился вглубь пустыни Руб-эль-Хали. По возвращении оттуда Уилбер посетил некие руины в Египте и только затем решил вернуться в Европу. Некоторое время он провел в Лондоне, а после отплыл обратно в Соединенные Штаты. В ответном письме я, как и Сэмуэль, завалил его кучей вопросов относительно целей столь невероятных путешествий и их результатов. Однако он обходился, как и в большинстве случаев, лишь туманными намеками на какие-то открытия чрезвычайной важности, но не сообщал ни о чем конкретном.
Спустя почти год после возвращения Уилбера в свой особняк на маленькой ферме, недалеко от старинного городка Брэттлборо, что в штате Вермонт, он выслал нам с Сэмуэлем письма с просьбой о помощи. Впрочем, не упоминая ни о чем конкретном, прося лишь как можно скорее ответить о готовности ее оказать или же об отказе. Он писал: “К моему величайшему сожалению я вынужден просить тебя и Сэмуэля помочь мне в деле, от которого зависит как минимум моя жизнь. Обстоятельства таковы, что у меня нет возможности сообщить какие-либо подробности. Если вы оба или кто-то один из вас решит оказать мне помощь, то каждый из вас должен осознавать, что идет на смертельный риск. И я даже не подумаю упрекнуть никого в случае отказа, зная, какой может стать цена согласия. Ведь в случае провала, все, что останется от нас будет лишь заметка об исчезновении в “Род-Айленд Америкэн энд Провиденс газет” и память родных. Но мне невозможно справиться с этим в одиночку и если вы решите помочь, прошу незамедлительно отправиться в Брэттлборо, где я вас встречу по прибытию в нижеозначенную дату”.
На следующий день после получения этих писем мы с Сэмуэлем обсудили ситуацию, но так и не смогли прийти к какому-либо вразумительному предположению относительно того, в чем именно требовалась наша помощь. Сэмуэль лишь высказал мысль о том, что увлечения и исследования, к коим он подходил с чрезвычайной серьезностью и обстоятельностью ученого, а так же последние экспедиции, могли заинтересовать какие-нибудь оккультные группы или секты. В письме Уилбер просил не брать с собой много вещей, так как у него в особняке “…более чем достаточно всего необходимого, включая подходящую одежду, снаряжение, оружие, боеприпасы и динамит”. На следующий день мы уже садились на поезд. Нам предстояла дорога с пересадками в край, где ни мне, ни Сэмуэлю, бывать до того не приходилось. 5 мая 1924 года мы отправлялась в путь.
Сойдя с поезда, нам не трудно было узнать встречавшего нас Уилбера. На платформе не было людно, а из тех немногих местных жителей, кто встречал приезжих, наш друг выделялся своим щегольским городским фасоном и харизматичными чертами лица. Уилбер, выглядевший в свои тридцать четыре года всего лет на двадцать восемь или двадцать девять, явно был в хорошем расположении духа. Улыбаясь, он шел нам на встречу, готовый произнести приветственную речь. Пока он подходил к нам, я успел рассмотреть его внимательнее. Он сильно изменился с тех пор, как мы с ним виделись в последний раз. Его лицо уже не казалось столь молодым как раньше и явно говорило о пережитых им лишениях во время скитаний по отдаленным уголкам Земли. Не смотря на всю ту же манеру одеваться по последней моде, он совсем не был похож на городского прожигателя жизни и родительского состояния. Лицо Уилбера скорее напоминало золотоискателя или путешественника-авантюриста, обошедшего половину Африки в своих экспедициях.
Однако, несмотря на пережитое, наш друг отлично выглядел. Он всегда носил свою элегантную черную федору и костюм-тройку с двубортным пиджаком свободного покроя и широкими плечами. Мы с Сэмуэлем так же были одеты по городской моде, чем разительно отличались от немногочисленной публики на платформе.
- Приветствую, друзья! Как я рад видеть вас обоих в нашей старой доброй Новой Англии! Погодите, давайте я помогу вам с вещами. У меня тут автомобиль.
Быстро пожав нам руки, Уилбер было принялся помогать нам с нашим немногочисленным багажом, но Сэмуэль и я не взяли с собой много вещей, как он и просил, а со своими небольшими дорожными саквояжами вполне справлялись и сами. Нам обоим не терпелось узнать, что же все таки случилось.
- Дружище, какие еще вещи? Лучше расскажи какого черта происходит? - напрямую спросил Сэмуэль.
- Да, кстати, я тоже очень рад тебя видеть, но считаю необходимым как можно скорее все прояснить, - сказал я. - Мы здесь, и рады будем помочь.