– Простите, что пришлось говорить вам, а не мне, –сказал я.
– А, зачем только сунулась! Кому это здесь надо?
– А что, баптист так и сказал, что учение Христа надоразвивать?
– Он хуже сказал.
– Бог поругаем не бывает.
– Это так, – согласилась она. – Но Богмолчанием предается.
Мы уже вышли и стояли в прокуренном фойе.
– Знаете, – я стал оправдываться, – я его неслушал. Я их не слушаю после одного случая.
Я пересказал историю с вопросом специалиста по России о том,почему архиереи с бородами. Она улыбнулась.
– Это мне надо было возражать. Хорош мужчина,отмолчался, а женщина пошла под пули.
– Ну что вы, вы преувеличиваете. Здесь очень душно, явыйду на улицу.
Она, кивнув в легком поклоне, ушла. Мне хотелось пойти занею, а я вдруг застеснялся. Я не понял ни ее возраста, ни того, красива ли она,только поразило вдруг ощущение, что стояла рядом, вот тут, – и нет.
На меня налетела длинноногая устроительница.
– Вы получили талоны на обед? Где ваш знак? Надоносить.
Она говорила о карточке с фамилией, которую давали дляприкрепления к пиджаку. Вот уж чего я терпеть не могу – этих карточек, да еще ис фотографиями, на груди, что-то в этом лакейское.
«Уйду! – решил я. – Уйду и сегодня же уеду,сегодня же!»
Я представил долгий петербургский вечер до поезда. Как егопрожить? В гостинице? С участниками симпозиума? У выхода продавали билеты втеатры. Нет, на театры у меня аллергия. Вот билеты в Капеллу, я помнил ее по ееприездам в Москву. Билеты на сегодня – Бетховен и какой-то Орф. «Это сокращенноот Орфей? – пошутил я. – Мне два». Почему я взял два? Я оделся, вышелна улицу. Солнце сияло. «Погода шепчет: бери расчет», как шутили мы, бывало. Ночего-то не шугалось. Я посмотрел на билеты, положил их на подоконник здания ипобрел по улице. Какое-то томление поселилось во мне. Куда я шел, зачем вообщея в этом городе, на этой болтовне, зачем я вообще занимаюсь глупостью никому ненужной науки? Вдруг я понял, что все дело в том, что она ушла.
Я обнаружил себя на пространстве у Казанского собора. Кудаидти? Прикрыв глаза, я прислушивался к себе: что делать?
– И вы на солнышко вышли, – услышал я. –Правда, оно у нас такая редкость.
Она! Я растерялся и торопливо объяснил:
– Да вот стою и не знаю, куда пойти. Я совсемЛенинграда не знаю. Не могу, кстати, привыкнуть к новому имени.
– А я никак не называю. Город и город. «Поехала вгород», «была в городе».