А этот… блондин прямо непрошибаемый какой-то.
— Почему артерии, Синтар? — переспросила я чуть дрогнувшим голосом, двигаясь за работодателем к одному из кристаллов.
Матильда хорошая, Матильда учится на своих ошибках и спрашивает сразу, если что-то ее пугает. Она не надумывает себе мифических причин для страха, не называет людей за глаза маньяками.
Больше не называет!
— Потому что эти трубки из шелкопласта очень напоминают артерии, — легко отозвался он, притягивая ногой кованую табуретку и вставая на нее. — По ним течет… особое волшебство, – проговорил он. — Вот это, видишь?
Он ткнул пальцем в другие трубочки, которые уже были встроены в стены. По ним и впрямь периодически что-то словно бы текло. Прямо с потолка вот сейчас струилась лимонно-желтая вода, словно сироп. Она попадала в кристалл с желтым содержимым, и становилось ясно, что никакая это на самом деле не вода. Субстанция там вихрилась, вспыхивала, то и дело напоминая тяжелые летающие искры или светлячков, которые подпрыгивают, а затем падают обратно на дно.
— А нам с тобой нужно добавить трубочек вот тут, — указал он куда-то в сторону, на стену, где, на мой взгляд, и так трубочек было навалом.
Ну вот, а я боялась! Артерии-артерии… Шелкопласт вон, а не то, что я себе надумала. Может, я вообще – того, паникер?
Кстати, а что, интересно, за “особое волшебство”, которое тут у него течет, да еще и по трубочкам, да под кладбищем?..
Так, спокойно, Матильда, держи своего параноика при себе и выпускай редко-редко, чтобы не смущать людей!
В общем, так я и не задала вопрос о странной субстанции в кристаллах, пока Синтар показывал мне, где держать трубочки во время отключения механизма. Как оказалось, в одиночку тут и впрямь справиться очень сложно. “Особое волшебство” может случайно куда-нибудь капнуть, когда “цепь будет разомкнута”, а это вот вообще “нам обоим ни к чему, Ледушка”, как сказал Синтар.
Я громко сглотнула, надеясь, что мне удастся выполнить все по инструкции. В конце-концов, у асура тоже вон своя лаборатория. Я же не лезла к нему с вопросами, мол, как у него там все устроено? Не совала пальцы в молнии. А здесь меня прямо-таки тянет спрашивать всякую ерунду. А все почему?
Потому что кладбище рядом. Вот что мертвяки с нежными девами делают – совсем самообладания лишают! И это при том, что я их даже не вижу и они меня тоже.
По крайней мере, я на это искренне надеюсь!
Синтар показал мне место, куда совать трубочки, сам слез с табуретки и начал крутить что-то под кристаллом. Я же молча заняла его место и с умным видом кивала головой, делая, что говорят, представляя, что это просто особенность моей работы как помощницы владельца кладбища.
Синтар тем временем начал рассказ:
— Много лет назад… весьма много, надо сказать… была у меня одна знакомая шелла, — он негромко усмехнулся, не отвлекаясь от работы. — Хорошенькая была девушка, милая, в меру сумасшедшая…
На этом моменте я слегка напряглась, но потом вспомнила, кто мне это все рассказывает, и успокоилась. Какая, интересно, девушка могла быть у Синтара? Правильно: только миленькая и в меру сумасшедшая.
Интересно, а я в меру сумасшедшая или не слишком?..
Наверно, если буду дальше паниковать при каждом шорохе, приобрету как раз достаточную степень.
Поэтому я молча слушала дальше.
— Так, наверное, во многих историях бывает, — продолжал он негромко и как-то грустно, что ли. — Кто-то любит, а кто-то не слишком… Наш вариант не был исключением. Только я об этом не догадывался. Несмотря на то, что наше... положение было очень разным, я не отказывался от нее. И никогда не вменял ей в вину то, что из-за нашей связи меня… некоторым образом… изгнали из семьи. Да-да, точно, из семьи, — добавил он, и я, не глядя, ощутила улыбку на его лице. Словно ему удалось подобрать подходящее слово и он этим фактом доволен, как кот.
А вот мне было грустно. Я уже понимала, к чему он клонит. Синтар явно был богат. И наверняка его состояние – не целиком приобретенное. Видимо, он принадлежал к какому-то богатому роду, но, полюбив девушку, был изгнан из семьи. Возможно, лишен наследства и фамилии. Именно поэтому я, в общем-то, никогда не слышала о других Наэрнах. Скорее всего, это родовое имя он взял себе сам.
— И мне тогда казалось, — говорил мужчина, — что наша любовь будет жить вечно… Наивная мечта. Ради нее я даже выстроил вот это все. — Он обвел пальцами кристаллы с магическими огнями, и тут я совершенно успокоилась. Если уж мужчина строит что-то ради женщины, то это явно не какая-то кошмарная жесть! — Она не хотела, чтобы я… занимался семейным делом. А я был готов на все, чтобы исполнить любое ее желание. Однако на тот момент я и не думал, насколько мне на самом деле пригодится это изобретение.
— А что это? — перебила я его, потому что для полноценной картинки в голове мне все же не хватало знания этой маленькой детали.
— Это? — переспросил Синтар, поднимая голову и оглядывая помещение так, словно видит его впервые. — Это…
— Наверно, какая-нибудь мастерская артефактов? — предположила вслух я.
Ну а что еще может подарить мужчина, которого выгнали из семьи и лишили денег, женщине, да так, чтобы ему потом самому это пригодилось? Ну вот я и подумала, что объективней всего этим подарком может стать мастерская артефактов. Ведь с помощью хороших артефактов можно сколотить состояние! И, как показала практика, это состояние у Синтара есть.
— Да, пожалуй, – кивнул мужчина и тут же вновь вернулся к своему делу под кристаллом. — И вот, едва я успел закончить работу, как, к несчастью, она сильно заболела.
— Кто, работа? — попыталась пошутить я.
Получилось примерно, как если бы хромой балерун пытался перепрыгнуть дорогу перед мчащимся конным экипажем.
Бим-бум-ба-да-дыщ…
— Да нет, конечно. Альтея… Моя девушка, — невесело ответил Синтар. И мне стало грустно вместе с ним. — Она умирала, я… такое чувствую. И хотя доктора говорили, что у нас есть еще как минимум год на то, чтобы найти способ вылечить ее недуг, я видел, как из нее уходит жизнь.
— Это страшно, — ответила я, когда на несколько мгновений Синтар вдруг затих.
Мне хотелось как-то дотронуться до него. Потрепать за плечо, сказать что-нибудь веселое. В конце концов, шелье Наэрн был одним из самых позитивных людей из всех, кого я знала. Казалось, он весь впитал в себя ванильное счастье сдобных булочек и свежую белизну собственных вечно новых сапог.
Сегодня только он был не в них. После ванны, видать, не успел надеть.
А мне, к сожалению, нечем было его обрадовать.
— Сама смерть не страшна, — спокойно ответил тем временем он. – Страшна смерть тех, кто тебе дорог. И боль, которая остается после... Но разговор не о том. В общем, был один способ, как сохранить ей жизнь. Я поделился с ней половиной своей души.
— Что? А разве это возможно? — ахнула я, в который раз перебивая мужчину. Но, клянусь трубочками у себя в руках, это что-то новое! Ничего подобного не рассказывал мне даже отец Ансельм, а уж с ним мы детально прошли теорию магии и всех плексов. Несмотря на то, что мне вроде как эти знания и были ни к чему, наставник говорил, что я должна быть образованной шеллой.
Выпустившись из монастыря, я могла похвастаться лучшими отметками по всем предметам, хорошей начитанностью и знаниями, которые не преподавали обычным воспитанницам. Но ничего, подобного тому, о чем говорил Синтар, я никогда не слышала!
Мой блондинистый начальник тем временем улыбнулся.
— Это особая магия… моего рода, — ответил он. — Тебе не стоит об этом распространяться. – Он снова поднял на меня улыбающееся лицо.
И вот казалось бы, милейший человек, губы растянулись от уха до уха! А изумруды глаз горят таким пронизывающим мрачным огнем, что дрожь невольно прокатывается по всему телу.
— Конечно, нет проблем, — нарочито бодро ответила я.
И Синтар тут же вернулся к своему делу.
Я же тем временем заметила, что по трубочкам, которые я держала, неожиданно заструилась медленная лимонно-желтая капля. Руки начали подрагивать.