С учетом складных стульев, которые окружали постоянные места — обитые мягкой тканью скамьи, — зал вмещал около трехсот человек. За барьером вскоре соберутся еще человек тридцать юристов, участвующих в процессе. Эти рассядутся за столами. Всенародно избранный секретарь суда снова проверила все повестки, улыбнулась каждому кандидату, а с несколькими, с которыми была лично знакома, даже обнялась, после чего, словно умелый пастух, загнала “свое стадо” на предназначенные для них места. Звали ее Глория Лейн, обязанности секретаря суда в округе Гаррисон она исполняла последние одиннадцать лет и ни за что не упустила бы возможности покрасоваться на подмостках обещавшего стать самым громким за все время ее службы судебного разбирательства: ей предстояло разводить участников по местам, сличать имена и лица, пожимать руки, политиканствовать и наслаждаться всем этим. Помогали Глории три подчиненные ей более молодые женщины. К девяти часам все присяжные сидели на положенных местах соответственно номерам и прилежно заполняли очередные анкеты.
Не хватало лишь двоих. Эрнст Дьюли, по слухам, переехал во Флориду, где, как говорили, умер. О местопребывании миссис Телле Гейл Райдхаузер вообще ничего не было известно. Она зарегистрировалась в качестве избирателя в 1959 году, но последний раз участвовала в голосовании, когда Картер победил Форда. Глория Лейн объявила, что двое присяжных признаются несуществующими. Слева от нее ряды с первого по двенадцатый занимали 144 кандидата в присяжные, остальные 50 сидели справа в тринадцатом — шестнадцатом рядах. Глория отдала распоряжение вооруженному охраннику, и в соответствии с письменным указом судьи Харкина сорок человек зрителей были допущены в зал. Они расселись в задних рядах.
Присяжные быстро заполнили анкеты, помощницы Глории Лейн собрали их, а вскоре после десяти в зал неторопливо вошел и первый из множества юристов, участвующих в процессе. Юристы появлялись не через центральную дверь, а из двух дверей, находившихся позади судейской скамьи, которые вели в лабиринты маленьких кабинетов и прочих служебных помещений. Все без исключения были одеты в темные костюмы, у всех был суровый вид, и все старались украдкой поглазеть на присяжных, при этом напуская на себя равнодушие и тщетно пытаясь показать, что они заняты более важными делами: кто-то листал бумаги, кто-то шепотом совещался с коллегами. Юристы медленно расселись за своими столами. Справа был стол представителей истицы. Защита сидела с другой стороны. У них за спинами вплотную друг к другу и к деревянному барьеру, отделявшему юристов от публики, стоял ряд пустых стульев. Больше за барьером не было ни пяди свободного места.
Семнадцатый ряд пустовал, тоже по указанию Харкина, в восемнадцатом сидевшие плотной шеренгой ребята с Уолл-стрит изучали спины присяжных. За ними расположились несколько репортеров, затем — местные адвокаты и зеваки. Рэнкин Фитч в заднем ряду делал вид, что читает газету.
Юристы продолжали прибывать. Затем свои места в тесном промежутке между барьером и столами юристов по обеим сторонам зала заняли консультанты по отбору присяжных и тут же приступили к выполнению своей неприятной работы: изучать лица ста девяноста четырех незнакомых людей. Они делали это по двум причинам: во-первых, потому, что именно за это им платили немалые деньги, во-вторых, потому, что предполагалось, будто они способны раскусить человека, читая по его лицу, как по открытой книге. Они напряженно всматривались, как кто-то скрещивает руки на груди, нервно покусывает ноготь, подозрительно, по-птичьи склоняет набок голову или делает какой-то жест, который якобы с головой выдает человека и его потаенные предубеждения.
Время от времени они что-то корябали на бумажках и снова погружались в молчаливое созерцание лиц. На потенциального присяжного под номером пятьдесят шесть, Николаса Истера, смотрели особенно внимательно. Он сидел в середине пятого ряда, одетый в накрахмаленную рубашку цвета хаки с пуговками на воротничке, симпатичный молодой человек.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...