— Ну и кто ты у нас, а, мальчик или девочка? — вслух спросила, раздумывая, как бы так поделикатнее решить этот вопрос.
Находка покрутила носом, смешно шевеля ушами, потом вдруг гибким движением вскочила и попрыгала к туалетному столику, где ловко подхватила зубками одну из моих заколок и застыла столбиком, снова глядя на меня. Я радостно улыбнулась.
— Девочка, значит? Умница моя, — умилилась смышлености зверька и снова задумалась на несколько мгновений. — И как же тебя назвать, маленькая? А знаешь, будешь Горностайкой. Будешь? — я вопросительно глянула на нее.
Она же положила заколку и снова забралась ко мне на плечо, вцепившись коготками в ткань платья. Я сочла это за согласие и вышла из спальни, спустившись вниз, в столовую. Там уже сидели все, в том числе и довольная леди Гаросса.
— Всем добрый вечер, — нейтрально поздоровалась я и заняла свое место. — И приятного аппетита, — добавила, придвигая тарелку.
— Какой милый зверек, — заметила гостья лорда Роберта и одарила нас со Стайкой улыбкой. — Как ее зовут?
— Горностайка, — решила все же не выказывать свое непонятное недовольство, и вообще, я отлично погуляла сегодня.
Некоторое время за столом царила тишина, нарушаемая только стуком приборов о тарелки, потом леди Гаросса заговорила о каких-то их общих знакомых, я особо не прислушивалась. Ужин прошел вполне себе мирно, а под конец Кевин негромко спросил меня:
— Мира, хочешь завтра посмотреть на тренировку? Если у тебя, конечно, нет никаких планов, — немного поспешно добавил он.
— Конечно, хочу, — тут же ответила я и улыбнулась. — С удовольствием, Кевин.
— Тогда договорились, — он тоже улыбнулся, и у меня неожиданно потеплело в груди.
— Что ж, все было очень вкусно, Роберт, у тебя потрясающий повар, — чуть громче, чем надо, произнесла леди Гаросса, пару раз взмахнув ресницами и глядя исключительно на моего опекуна. — Пойдем?..
Весьма бесцеремонно, и с такой многозначительной паузой, что не понять невозможно. Я ничего не могла поделать с румянцем, выступившим на щеках, и поспешно вышла из-за стола, попрощавшись со всеми. И только поднимаясь по лестнице запоздало вспомнила, что Горностайку же надо покормить.
— Прости, родная, давай, дождемся, когда все уйдут, и поохотимся на кухне, — я немного виновато покосилась на зверька.
Она лишь пощекотала усами мою щеку, и я расценила это, как хороший знак, что питомец не обиделся. В спальне взяла книгу с тумбочки и забралась с ногами в кресло, решив почитать, пока дом затихнет, и можно потом спокойно спуститься вниз. Только вот зачиталась слишком сильно, а когда вынырнула из сюжета, время подобралось уже к одиннадцати. А самое неприятное, Горностайки на плече не было…
Всполошившись, я подскочила, окинула встревоженным взглядом спальню и тихонько позвала:
— Эй, Стайка. Ты где?
Никто не отозвался и не вынырнул из-под кровати. Я на всякий случай исправно облазила комнату, заглядывая во все углы, порадовалась, что нет балдахина, и в гардеробной пока мало вещей. Ну а через полчаса пришлось признать, что моя питомица пошла обследовать дом, похоже, и… Наверное, это не очень хорошо. Она же может забраться в спальню к лорду Роберту, а опекун и его гостья наверняка сейчас заняты… При мысли о том, чем именно, лицо вспыхнуло от прилившей крови, я шикнула на себя и прижала ладони к щекам, кусая губы и решая, что же делать дальше. Дом большой, где я сейчас буду искать зверька? Может, она сама на запахи на кухню выйдет? А там и я как раз ждать буду. Осталось только на это и надеяться, и я выскользнула из комнаты, тихонько пробираясь к лестнице и радуясь, что спальни лорда Роберта и Кевина находились в другом крыле.
Я успела спуститься на первый этаж и даже приблизиться к коридору, в конце которого и располагалась кухня, когда по особняку разнесся истошный визг. От неожиданности я аж подскочила с колотящимся сердцем, не зная, что и думать, и естественно рванула вверх, подхватив юбки. А буквально следом за визгом раздался раздраженный и очень громкий голос лорда Роберта…
— Мирабела. Живо сюда.
Да иду уже, иду. И что там такого случилось? Хотя, кажется, догадываюсь. Ой, надеюсь, ничего слишком серьезного, я все равно не дам выбросить Горностайку. Решительно сжав губы, я поднялась на второй этаж и приблизилась к приоткрытой двери, за которой находилась спальня лорда Роберта. Она гостеприимно распахнулась, приглашая зайти, и пришлось шагнуть через порог, надеясь, что ничего такого я там не увижу… Ну, кроме, может, леди Гароссы в тонком шелковом халате, очень злой и мечущей молнии. А еще, у нее на голове… Хм, шикарные серебристые волосы представляли из себя один большой неопрятный колтун, распутать который наверняка будет крайне сложно. Лорд Роберт же, в одних штанах и совсем без рубашки, мрачно хмурился и держал за шкирку Горностайку, смирно свесившую лапки и слабо шевелившую усами.
Я замерла, как зачарованная, не в силах отвести взгляда от обнаженного торса опекуна, и чувствуя, как кожа на лице вспыхнула огнем, и этот огонь переместился на уши, и даже шею. Дыхание сбилось, глаза блуждали по рельефным мышцам, отмечая, как красиво скользили тени по явно тренированному телу, и мысли разбегались юркими снежниками, оставляя лишь нервное волнение и смущение. Последнее росло с каждым мгновением, и неизвестно, до чего бы дошло, если бы лорд Роберт не заговорил, явно не замечая моего смятения.
— Это твое, как я понимаю? — сухо спросил он, тряхнув Горностайкой.
— Д-да, — пробормотала я, очнувшись от замешательства, и с некоторым трудом подняла взгляд к его лицу. — Милорд, прошу, простите ее. Я уснула и не уследила, а она, наверное, просто покушать искала, — взмолилась я, сложив руки перед собой. — Я завтра же куплю ей клетку и не оставлю больше без присмотра.
Опекун смерил меня хмурым взглядом и нехотя кивнул.
— Еще раз твоя зверушка нашкодит, Мирабела, отправится обратно в зверинец, — строго сообщил он и протянул Горностайку. — Забирай и спокойной ночи.
Я поспешила так и сделать, буквально выскочив из спальни, и только оказавшись в коридоре, длинно выдохнула. В горле пересохло, жутко захотелось пить, и я направилась обратно к лестнице, вполголоса отчитывая питомицу.
— Ну вот зачем ты это сделала, глупая? Понятно, что эта леди не слишком приятная особа, но это нас не касается, поняла? — я строго посмотрела на Стайку, повернув остренькую мордочку к себе. — Веди себя прилично, чтобы мне не пришлось больше краснеть за тебя. Ты же не хочешь обратно в зверинец?
Она явно не хотела, потому что засуетилась и тут же забралась на мое плечо, повиснув там и держась коготками за платье. Я вздохнула, погладила ее и заторопилась на кухню. Все, питаемся, пьем и возвращаемся в спальню, и быстренько ложимся спать от греха подальше. Чтобы не натворить еще чего-нибудь и не схлопотать очередного выговора. Сказано — сделано. Мы с Горностайкой быстренько удовлетворили свои нужды за четверть часа и вернулись в спальню, где я переоделась и забралась в кровать. Положила зверька рядом на покрывало и снова одарила строгим взглядом.
— Я очень надеюсь, что утром найду тебя по-прежнему здесь, милая, — сделала выразительную паузу, а питомица тем временем покрутилась и свернулась клубочком, накрывшись хвостиком с голубым кончиком. — Вот и отлично, — вздохнула я и тоже улеглась, прикрыв глаза. — Спокойной ночи, Стайка.
Буквально через пару минут меня сморил крепкий сон до самого утра, и слава снежным духам, никаких непристойностей с участием лорда Роберта с обнаженным торсом мне не снилось.
К моему огромному облегчению, Стайка не сбежала, и открыв на следующее утро глаза, я обнаружила зверька мирно спящим рядом на подушке. Надо бы сегодня еще кроме клетки поводок ей, все же, не хочу, чтобы она ненароком удрала или еще в какую-нибудь беду попала. Вспомнив, что Кевин сегодня пригласил меня на тренировку, повеселела, любопытство тут же завозилось. Быстро одевшись, чуть не вприпрыжку спустилась вниз, зашла в столовую — то, что там с невозмутимым видом сидела и леди Гаросса, испортило хорошее настроение только самую малость.