— Дор уже поработал с нею?
Пакр поморщился:
— Нет, пока только браслеты.
Старшая поднялась с колен, перевела на меня свой тяжёлый взгляд:
— Я не возьму за неё ответственность, кошка не станет айкой.
Кузнец вздохнул:
— Дору виднее, не правда ли?
Женщина усмехнулась:
— Пакр, кошка слишком горда, надо держать ворота закрытыми.
Кузнец молча поклонился, показывая на мой браслет и вышел.
Старшая подошла ко мне, приставляя при каждом шаге ногу, рассматривая меня всю: грязную и рваную одежду, частично в крови и земле, спутанные волосы, чумазое лицо.
— И что он нашёл в тебе? Разве ты стоила спасения?
— Никто меня не спасал, — заносчиво начала я.
— Молчи, — чуть повысила голос Старшая, — в этом доме рабы немы. А айками становятся только лучшие рабыни.
— Я не рабыня, — успела сказать я, прежде чем упала на пол, корчась от боли в голове.
Старшая нагнулась и тихо сказала:
— Я могу усилить боль и ты пойдёшь с ума. Мне даже будет проще работать с сумасшедшей — они послушные, не то, что вы — кошки, — и она тряхнула коротко стриженными седыми волосами.
Я не отвечала, я вообще мало что могла сейчас воспринимать. Сильная дробящаяся боль в голове мешала сосредоточиться. Единственное что у меня получалось это свернуться в клубок и заставлять себя дышать.
— Морада, не перегибай палку, — послышался раздражённый голос ненавистного эйра.
— Дор Лорган, — согнула в полупоклоне своё дородное тело Старшая и боль в голове ушла одним мгновением.
Я тяжело дышала и боялась пошевелиться, чтобы режущая, воющая боль не вернулась вновь.
Видимо, не все считали, что у старших нет имён, дор привычно называл ее Морадой.
— Встань, кошка, — голос эйра был спокоен и ровен. Я же по прежнему лежала на полу, — слушайся и возможно я освобожу тебя.
Старшая что-то хотела сказать, но дор остановил ее жестом.
— Меня зовут Пернима, эйр, — процедила я, медленно подымаясь, — это легко запомнить, "счастливая" на вашем языке.
— Для тебя я дор Лорган, кошка, разве тебе не объяснили, что айки счастливы по определению?
— Я не айка, — моего упорства хватало отрицать очевидное, — скоро метка проснётся и в этот мир придут инквизиторы. Придут за мной.
— Никто не будет рисковать жизнью ради кошки-преступницы. Смирись, с этих пор ты моя айка и только я распоряжаюсь твоей жизнью и свободой.
Эйр глядел на меня и я погружалась в огненный омут, а потом резко была выдернута из него.
— Морада, она нужна мне в добром здравии, ты слышала — эта кошка теперь моя личная айка.
— Но что скажут ваша матушка и дора Аэрина? — растерянно пробормотала Старшая.
Лорган раздраженно взглянул на неё:
— Не твоё дело, Морада. Отмой ее и обучи.
И он исчез в одно мгновение, осветив тёмную комнату вспышкой холодного огня.
Старшая аккуратно стряхнула золу с рук и, положив, лопатку в ведро, пошла к выходу, кинув мне:
— Не задерживайся, Нима, нам предстоит многое сделать.
Пришлось встать и побрести за Старшей, та несколько раз останавливалась дать указания встречным слугам или рабам, я ещё плохо разбиралась в знаках отличия на одеждах, и, наконец, мы пришли в полуподвальное помещение, освещаемое одним тусклым магическим фонарём. Стоит ли говорить, что и сейчас я не чувствовала никакой магии. И моя душа зияла пустотой, тоска по утерянным способностям лишь ухудшала и без того плохое настроение.
— Здесь, Нима, моются слуги.
Старшая указала на бадью с краном.
— После всего вымой тут пол, можешь даже своей одеждой, на большее она не годится.
— Я не служанка! — максимально доходчиво повторила я, — и пока ты это не поймёшь — мы не уживёмся.
Морада прищурила глаза, я помнила это движение, предшествующее дикой головной боли и резко, но плавно переместилась в сторону Старшей, оказавшись в мгновение ока у неё за спиной.
— Ещё чуточку и я сверну тебе шею, — прошептала я ей на ухо, старательно удерживая себя от обозначенного деяния, — дор сказал тебе не перегибать палку. Так ты выполняешь указания хозяина?
Запах чужого пота рассказал мне о страхе этой женщины, ничего, ей полезно, нервная система тоже должна тренироваться.
— Я сделаю твою жизнь адом, Нима, едва ты меня отпустишь, — тяжело дыша проговорила Старшая.
— Не советую, мне показалось, что дор Лорган не любит, когда его не слушают, — коленки у меня тряслись, сил едва хватало стоять, но я упрямо "вела переговоры". В этой патовой ситуации побеждал тот, кто лучше умел блефовать.
— Что ты хочешь, Нима?
Я слегка расслабилась, вот и первый звонок моей победы:
— Перестань унижать меня, Морада, — женщина дёрнулась, задетая моей неучтивостью, — кроме обязанностей личной айки — я не притронусь ни к чему.
— Согласна, — криво улыбнулась Старшая, — быть посему.
— Я отпускаю тебя, но помни мои слова, — я ослабила захват рук и отступала на шаг назад, практически упершись спиной в шершавую стену.
Морада потёрла шею и неприязненно сверкнула глазами:
— Помойся, одежду тебе принесут.
И быстро вышла из комнаты.
Подошла к бадье — та была заполнена водой, с превеликим удовольствием сняла с себя грязное тряпьё и погрузилась в еле тёплую воду, чуть слышно звякнув браслетом о металлический кран. Что-то категорически не складывалось у меня картинка, и ещё эта кривая улыбка у Старшей, явно знающей больше меня.
Купание помогло мне восстановить силы, с грязью уходили нерешительность и грусть по тому, оставленному мною мире, где многое было привычно и знакомо. Последние несколько лет я не оставалась на одном месте больше двух-трёх дней и потому мне казалось нереальным жить в этом поселении, пускай и на правах почётной рабыни. Кошка слишком привыкла к независимости.
Худая девушка, почти девочка, проскользнула в приоткрытую дверь и оставила стопку одежды на грубо сделанной скамейке и осталась, глядя на меня во все глаза.
Я, не смущаясь, вылезла из остывшей воды и так как полотенце мне не предложили, стала надевать серую суконную сорочку прямо на мокрое тело.
— Правда, что ты кошка? — почти прошептала служанка, выглядевшая как эйр, только имела волосы цвета первой молнии.
Я покосилась на докуку:
— Да, — разлепила губы.
— Перевертыш? — восхищение в почти белых глазах раздражало.
— Да, — вновь лаконичный ответ.
— А можешь превратиться сейчас?
— Нет.
— А правда, что ты айка дома Лоргана? — ничуть не смутилась девочка, на грубость тона.
— Да.
— А как же ты сможешь, — осеклась служанка и прежде чем я успела хоть что-то у неё узнать — быстро развернулась и ушла.
Платье из светло серой набивной ткани, короткие панталоны, чулки, туфли с изящным мыском, алый широкий пояс и две ленточки на рукава. Если бы не ситуация-я посмеялась бы над собой. Милая из меня получилась служанка: чисто вымытые, слегка вьющиеся русые волосы, зеленые глаза, удлинённое лицо с маленьким носиком и настороженный взгляд, выдающий мою опытность попаданий в передряги.
Старшая явилась только через четверть часа, когда я уже всерьёз рассматривала варианты побега. Но крыневый браслет никак не хотел сниматься, я лишь натерла руку до красноты.
Толстуха кинула на меня равнодушный взгляд и проговорила:
— Значит так, сегодня ты отдыхаешь и осваиваешься, следующую седьмицу я обучаю тебя, а после ты поступаешь в полное распоряжение дора и клана. Кухня для слуг справа в том же доме, где слуги и живут. И не думай, слугам положен только обед и ужин, остальное готовь себе сама и… на свои деньги.
И старшая гаденько улыбнулась, похоже айкам не платят жалование.
Глава 6
Старшая проводила меня или, точнее сказать, отконвоировала до барака и сказала на прощание:
— На рассвете жду тебя на хозяйской кухне.
А я, аккуратно сняв одежду, застелила кровать и легла спать, события последних нескольких дней отзывались ломотой в теле и постоянной головной болью. Метка никак не проявляла себя и, вообще была больше похожа на рисунок на коже, чем на магическую штучку.